Из цикла "Не кроткие кроткостишия"

Окончание поговорки

Хочешь жить - умей вертеться.
Только позабудь про сердце.

Обидка

Поджала губки, скривила личико
Мнимая обида - хитрая двуличница.

Почему нет любви?

Отработал по полной программе -
Нет сил целовать руку даме.

Трудоустройство

Приходите на биржу труда -
Не устроитесь вы никогда.

Типично дальнегорское

Коммерсант, одолев перевал,
Ноль к цене пририсовал.

Не подмажешь - не поедешь

В конкурсах разных легко побеждать,
Если членам жюри всегда угождать.

Актуальное

Ты сидишь у корыта, разбит,
Но отдал ты последний кредит.

Кадровый вопрос

Ныне на врача учиться -бред,
В больнице рабочих мест нет,
И держится гордо даже в обед
Бабушка-врач - сотня ей лет.

И снова о почте России

Почта, конечно, может в срок доставить,
Если "электронкой" письмо отправить.

Бес воспитания

Родителям воспитывать детей не надо -
Бабушка внучат растит и этому "рада".

Чтоб не вылететь с насиженного места

У ленивых нынче одна забота -
Делать вид, что трудна работа.

В грязи с умным видом

Нынче все вдруг поумнели.
Отчего же в лужу сели?

Рабство веры

Для виду "верить" стало очень модно -
Первый признак отсутствия свободы.

Выкрики с дивана

Диванных критиков стало море -
Из-за них людям творческим горе.

Сверхпунктуальность

Начальство встречу назначило
И не пришло - всех одурачило.

Разные полюса

Невозможно понять творчества муки
Тем, кому нечего делать от скуки.

Для отчёта

Проводя концерты для галочки,
У нас в ДК работают из-под палочки.

© Никас Славич

***
Нарисую словами поздний сентябрьский вечер,
На западе - отгорает рдяный пожар листвы и заката,
На востоке -стелется туман, лесов укрывающий вечность,
С гор спустился, прилёг отдохнуть, невесомо-крылатый.
Затихает в кустах насекомых симфонический стрёкот,
Улетает вместе со стаей на юг журавлиная песнь,
И едва слышен на дикой тропе вольного жеребца цокот,
И стоит голый тополь, вспоминая свой пушной кресень...
Вдоль ручья ивы склонили головки, глядя на отраженье,
Что в звенящей воде колеблется под прощальным солнечным светом,
Уступила природа в вечном, с собой и зимою, сраженье,
Но восторжествует вновь зеленью - на усладу поэту - будущим летом!

© Никас Славич

Стоило Антону войти в вагон метро, как его окружила всевозможная нечисть. Вампиры, оборотни, ведьмы и какие-то совсем неведомые существа глумились над ним, подначивая и улюлюкая.
— Что, не наш? — противным скрипучим голосом (разве такой может быть у нормальной женщины или девушки?) осведомилась ведьма. — Тогда мы тебя на кусочки разорвём.
— Интересно, кому достанется самый сладкий, — криво усмехнулся вампир, скаля кривые и некрасивые клыки.
Антон постарался отогнать страх прочь. Он не верил ни в каких Богов, а уж в нечисть — тем более. «Ничего они мне не сделают, — убеждал себя Антон, — это всего лишь оголтелая молодёжь, нарядившаяся на Хэллоуин».
Так оно и было. Вампиры вокруг него скалили накладные клыки, оборотни одевали и снимали звериные маски, а ведьмы словно устроили конкурс на самый дурацкий грим. Хорошо, что Антон, знакомый с современными традициями, догадался купить пакетик конфет. Он достал его из кармана куртки, и оборотни жадно протянули руки. Один из них выхватил пакет, тут же раскрывая его.
— Поделись с остальными, — заявил Антон, проходя мимо двух «очаровательных» ведьм, грим у которых начинал течь и образовывал на лицах отвратительные чёрно-красные полосы. «Это ж сколько потом смывать всю эту дрянь», — подумал Антон и двинулся в дальний конец вагона.
Как выяснилось, не только молодёжь оказалась заражена дурацкими традициями Хэллоуина. Антон не видел издали лица седовласого мужчины, но, когда он сел с ним рядом, тот повернулся к нему, скаля клыки и сверкая красными линзами в глазах.
— Ну а вам-то это зачем? — удивлённо спросил Антон.
— Как зачем? — хриплым голосом переспросил незнакомец. — Я каждый год так делаю, словно становлюсь обратно молодым.
«Идиотизм», — подумал Антон и сел чуть в стороне, стараясь больше не обращать внимания ни на шумную молодёжь, ни на седовласого «вампира». Антону предстояло проехать до самой дальней станции — ничего не поделаешь, тёща обязала посещать её в конце каждого месяца. «Вот где настоящий вампир, — с ехидством решил Антон, — сколько она крови мне попила. И живёт у чёрта на куличках». Подобные сравнения приходили ему в голову не в первый раз, хотя он по-прежнему отрицал существование нечисти, и поневоле знал из отношений с тёщей: многие люди бывают похуже нечисти. Поездка к ней в гости означала непременный допрос о том, что он сделал для её дочери за месяц, не был ли при этом с другой женщиной и на что собирается потратить зарплату. Каждый пункт допроса сопровождался злобными подозрительными взглядами и свистом кнута над ушами Антона. Угораздило же его связаться с дочерью дрессировщицы! Сразу после первого знакомства будущая тёща заявила, что сделает из него послушного мужа. О её методах «приручения» Антон узнал уже после свадьбы, когда тёща исхлестала ему всю спину за то, что он лишил её дочь невинности ещё до замужества.
Поездка в компании с нечистью к «любимой» тёще постепенно становилась чем-то символичным, но не предвещающим ничего хорошего. Не приехать Антон не мог: однажды пропустив визит к тёще, он потом еле ходил, так она его обработала. И возражения не принимались, равно как и попытки сопротивляться. Бывшая дрессировщица сделала из мужа по-настоящему послушного «зверька».
Задумавшись о тёще, Антон не замечал, как вагон постепенно пустел. Шумная молодёжь постепенно покидала метро, чтобы продолжить «охоту» на улице. Вскоре остался лишь один седовласый мужчина. Антон старался не обращать на него внимания, продолжая думать о визите к тёще и о том, как ему лучше повести с ней разговор.
— Только придурки могли придумать такой праздник, чтобы я мог незамеченным пробраться в город, — произнёс седовласый мужчина, каким-то образом оказавшийся совсем рядом с Антоном. До того не сразу дошёл смысл фразы, а когда он понял, о чём речь, запоздалый страх заставил Антона подскочить. Он хотел безоглядно бежать, но взгляд мерцающих красным глаз словно приковал его к месту. Вампир оскалил клыки, усмехнулся, а затем одним резким движением впился в шею Антона. Привыкший к послушанию у тёщи, он даже не смог сопротивляться. Кровь брызнула прямо в глотку вампира, который жадно пил её и причмокивал. Антон чувствовал, что умирает, но ничего не мог поделать.
…Вампир насытился и отбросил человеческое тело в сторону. Морщины на его лице чуть разгладились, да и седых волос поубавилось. Где-то рядом летала невидимая душа Антона, но вампира она не интересовала — пусть другая нечисть ловит, если окажется столь же сообразительной, как он, и рискнёт пробраться в город в своём истинном обличье, никого при этом не напугав, поскольку глупые люди сами устроили праздник нечисти. Обратившись в нетопыря, вампир дождался, когда вагон остановится на конечной станции, и, никем не замеченный, вылетел наружу. Хэллоуин был в самом разгаре.

© Никас Славич

О пожаре в ДК Горняк и не только

Стихотворение посвящается всем виновникам закрытия ДК Горняк и последующего развала здания, а также его поджигателям и заказчикам поджога

Дворец Культуры вы сперва закрыли,
Затем и вовсе подожгли - гори огнём!
В аду пылать вы будете или забыли?
А что Дворец? Ни слова вы о нём.
Да только не в аду, а наяву бы вам
В страданьях жутких биться вечность.
Не верим больше вашим мы словам -
Их ложь, как речки быстротечность.
Культуру жжёте - что ж на храм
Вы руку не смогли поднять?
Конечно - отмолить грехи бы вам
И новые злодейства совершать
Вы будете с "чистейшею" душою.
Давайте, что же? Есть ещё и школа,
Её вам разрушать-то не впервой,
За ней - общаги... Пусть всё будет голо.
И продолжаете о кризисе вопить,
Да только не в деньгах он вовсе -
Так мало тех, кто может честно жить
И думать о том, что будет после...

© Никас Славич

Призвание

Неумолимо, словно морские волны, атакующие берег, примерно раз в неделю, ко мне приходит один и тот же сон. Сначала я лечу над родным Приморьем, и вместо рук у меня — разноцветные крылья. Подо мной проносятся сопки — всегда в изумруде листвы на тесно сгрудившихся деревьях, упрямо растущих повсюду, даже на скальной поверхности, каким-то непостижимым образом находя клочки земли, где они смогли укорениться. Меж сопками видны тонкие синеватые жилки — реки, не менее упорно пролагающие себе дорогу сквозь буреломы и каменные завалы. Сверху природа Приморья видится огромным живым организмом, где сопки — это бугры мышц, реки — артерии и вены, а поля, раскинувшиеся в самой плодородной части края, выглядят словно кубики пресса. Сердцем же Приморья, без всякого сомнения, является озеро Ханка, чья гладь украшена крошечными природными капиллярами — лотосовыми плавнями. А головной мозг родного края — Владивосток, город, расположившийся таким образом, что сверху его улицы действительно похожи на извилины.
Я любуюсь сверху красотой родного края, вбираю её в себя, становлюсь частичкой природы. После этого я взмахиваю могучими крыльями и поднимаюсь всё выше, выше — во сне всё время хочется улететь в космос, чтобы оттуда полюбоваться нашей матерью-Землёй. Я стремлюсь вверх, но всегда ударяюсь головой о незримую преграду, словно кто-то накрыл куполом атмосферу нашей планеты. Боль пронзает меня от макушки до пяток; а тем временем где-то наверху раздаётся злобный каркающий смех. Я поднимаю голову — и вижу старуху. Морщины обезобразили её лицо, протянулись кратерами, словно от астероидов и метеоритов, которые точно так же изуродовали Фобос. Всё её худое тело угловато; глядя на неё, мне всегда на ум приходит слово «карга». Она продолжает издевательски хохотать, а затем, отсмеявшись, заявляет:
— Ничего у тебя не получится! Ничего у тебя не выйдет!
И в этот момент почти полное отсутствие воздуха в мезосфере давит на меня, и я чувствую, что начинаю падать; отчаянно пытаюсь взмахнуть крыльями, но вместо них уже обычные руки. От падения и недостатка воздуха кружится голова; сверху опять раздаётся злобный смех, и в этот момент я просыпаюсь, тяжело дыша.
У многих после такого угнетающего, постоянно являющегося кошмара опустились бы руки; однако я всякий раз бросаю вызов этому видению. Сразу после этого сна я упрямо берусь за дело и иду к поставленной цели, какие бы препятствия меня ни ждали впереди. Особенно живуче во мне стремление к творчеству — ведь именно оно даёт силы жить. Кто хоть раз шёл следом за вдохновением — тот поймёт, как прекрасно лететь на крыльях творчества и как страшно остаться бескрылым.
Бывают, конечно, дни и даже целые месяцы, когда совсем ничего не пишется — и тогда страдает не только душа, но и тело. Сочинив первые рассказы в одиннадцать лет, я с трудом представлял дальнейшую жизнь без творчества и литературы. При этом всё время стремился к совершенству — как мог, трудился над стилем, вырабатывал разные идеи… А затем, когда уже нашёл среди друзей собратьев по перу, пришла в голову замечательная мысль — а что, если создать в своём городе литературный клуб?
Едва я начал заниматься этим вопросом, как страшный сон стал чаще приходить ко мне, не давая покоя, но какое-то упрямство не позволяло мне сдаться — даже в тот день, когда на первый пробный сбор клуба пришёл только один человек. Мне казалось тогда, что я наяву слышу злобный смех из своего кошмара. Но я понимал, что нужно с ним бороться, ибо если сдаваться каждый раз перед собственным сном — то это уже будет не жизнь, а её жалкое подобие.
Поэтому я договорился с центральной городской библиотекой о дате первой официальной встречи, дал объявления в газеты, разместил несколько наших с друзьями стихотворений в местной рубрике «Проба пера»… Я сделал всё, чтобы встреча состоялась, и наперекор собственному кошмару повторял мысленно: «У меня всё получится!» - это помогало справиться с волнением.
Я хорошо помню тот морозный день 3 февраля 2008 года. Кто-то из знакомых говорил мне: «Ну куда ты идёшь? Никто не явится в такую погоду», но я упрямо мотал головой и шёл, преодолевая порывы ветра, которые тоже хотели остановить меня, заставить отступить. И, тем не менее, я надеялся, что хотя бы пара человек, незнакомых мне, придут поделиться своим творчеством. А это для пишущих и есть бальзам на душу — возможность пообщаться с собратьями по перу, прочесть что-то своё и услышать произведения других авторов…
В итоге нас собралось пятеро — тех, кто на тот момент были самыми неравнодушными к брошенному кличу, кто, может быть, тоже и не особо надеялись на встречу, но всё равно приехали, заинтересованные объявлением. Из них, конечно, не все приходят и сейчас — один человек ушёл, признав, что выдавал за собственные стихотворения своей мамы. Но то, что остальные, особенно известный поэт Валентин Рудомин, посещают собрания клуба, ценно для меня — значит, не зря в тот день мы добрались до библиотеки сквозь ветер и холод.
Почти сразу, несмотря на то, что встретились люди абсолютно разные, создалась тёплая обстановка. И зазвучали в стенах библиотеки стихи и рассказы местных авторов, впервые за много последних лет — ведь предыдущий подобный клуб закрылся задолго до появления нашего…
Задумка удалась! Домой я не шёл — буквально летел. Вдохновение посетило меня по дороге, и я решил написать статью о начале пути «Ренессанса» - именно так мы решили назвать наш клуб, ставший символом возрождения дальнегорской литературы и культуры!
А затем встречи пошли одна за другой, и пусть не всегда приходило много людей, но все участники «Ренессанса» словно обрели вторую жизнь в клубе. Кошмар долгое время не беспокоил меня, а я упорно развивал клуб, собирая материал для первого общего сборника, который вскоре вышел.
В клуб приходило много молодёжи, не все из них могли писать, но тоже стремились к творчеству. Чтобы увлечь их, я решил создать сценарий фэнтезийной ролевой игры — и спустя год мы сумели сыграть в своеобразный театр на природе. Многих участников и гостей клуба было в тот день не узнать — они переоделись в эльфов, могучих воинов, магов и других персонажей. В итоге каждый отыгрывал свою роль, пусть несколько неумело, но все участники надолго запомнили тот яркий солнечный день.
Но в 2011 году всё изменилось, и кошмар снова вернулся ко мне. Молодёжь, закончившая школу или институт, поразъехалась кто куда — почти никто не остался в Дальнегорске. На собраниях клуба снова стало мало людей, а затем как-то раз случилось так, что и вовсе пришёл я один. Опять мне казалось, что кто-то смеётся надо мной, заставляет опустить руки.
В те мрачные для меня дни как-то так получилось, что вокруг появилось слишком много «советчиков», говоривших: «Да зачем это тебе надо? Брось всё, в наши дни литература уже никому не нужна». Люди, с которыми я уже много лет стараюсь не общаться, почему-то решили, что они могут мне помочь подобными высказываниями, а на деле лишь усугубляли ситуацию и больно ранили душу. Что-то внутри меня восставало, и я мысленно отвечал: «Да как же это так - литература не нужна? Это в России-то, стране, породившей великих авторов – Пушкина, Достоевского, Толстого, многих других классиков… В стране, которая сейчас, как никогда, нуждается в возрождении литературных традиций, в людях, которые будут доносить до жаждущих сердец своё слово. Может, конечно, время классиков ушло, и не факт, что появятся новые, но когда люди пишут и стремятся к творчеству, несмотря на все жизненные невзгоды и финансовые кризисы – это прекрасно». А «советчики» не унимались, утверждая, что литература не приносит денег, что поэзия никем не востребована (а ведь душа-то всё равно требует стихов!), что развивать творчество можно только в Америке («там хотя бы делают экранизации книг и платят за это немалые деньги» - так утверждали эти «знатоки»). Я лишь молча качал головой, выражая своё несогласие, и старался больше никогда не встречаться с подобным собеседником. «Предать свою Родину, начать писать только ради денег и славы, забыв о том, что настоящая литература – бесценна? Нет, ни за что!» - такие мысли заставляли не сдаваться. А ещё, возможно, это были упрямство и желание узнать радость встреч с новыми авторами. К тому же, я осознал собственную ошибку — слишком увлёкшись поиском молодых талантов, я совсем упустил из виду взрослых авторов, как уже опытных, так и начинающих. Поэтому, когда на очередной встрече я оказался один, то не стал унывать, а воспользовался свободным временем. Я начал просматривать книги краеведческого отдела библиотеки, особенно интересовал меня раздел «Поэзия». Поднял и газетные архивы, благодаря чему обнаружил много ранее незнакомых мне имён. К большому сожалению, несколько поэтов тоже уехали из Дальнегорска. И, тем не менее, я стал искать тех, кто остался.
Так уж получилось, что мой интерес не остался незамеченным. Меня пригласили на творческий вечер поэтессы Светланы Соболевой, выпустившей свой сборник, и я понял, что это шанс познакомиться не только с ней, но и, возможно, другими местными поэтами, которые придут на эту встречу.
Получилось не совсем так, поскольку главную роль всё-таки сыграла газетная статья. В ней рассказывалось о сборнике не только Светланы, но и другого автора из нашего клуба Анатолия Плоских. И вскоре меня прекратил донимать страшный сон, поскольку на встречах клуба начали появляться всё новые и новые авторы.
А затем события пошли одно за другим — местное телевидение запустило в Дворце Культуры Химиков проект «Литературная гостиная», клуб стал участвовать в конкурсах и при этом показывать отличные результаты, занимая призовые места; мы познакомились с собратьями из Кавалерово и Ольги, съездили на краевой фестиваль «Поэтический круг» в Спасске-Дальнем. Жизнь в литературном клубе стала интересной и разнообразной — классные часы в школах, совместные выезды на природу, посещение музеев, создание раздела на сайте Самиздата и форума «Литературное созвездие Приморья», презентации книг, участие в библионочи… И единственное, что зачастую вызывало неуверенность в своих силах — это практически полное отсутствие взаимодействия с местными властями. Но это в наши времена обычное дело: те, кто привык считать деньги, редко обращают внимания на литературу, которая не приносит прибыли, но зато даёт людям нечто гораздо большее — возможность задуматься о многих важных вещах, брать пример с положительных героев, преодолевающих любые препятствия, живущих вопреки всем невзгодам.
И, хотя мой кошмар всё же иногда возвращается (уже гораздо реже, чем раз в неделю), мне он уже не страшен. За прошедшие семь лет я научился понимать, что всё получится, если прилагать к этому усилия. Я осознал, что не только писать самому, но и открывать новые таланты, помогать им в развитии — это моё призвание. В литературе — вся моя жизнь и её смысл. Нужно просто продолжать творить, несмотря на все препятствия и страшные сны — и помогать делать то же самое другим!

© Николай Ефимов (Никас Славич)

Феникс-1

***
Никто не понимает
Писателей, поэтов,
Никто не понимает
Радости жизни,
Все только знают
Про деньги и про "это",
Никто не знает
Значение тризны.
Они живут работой,
Про душу забывая,
Они живут "заботой",
Себе наживу забирая.
А я лечу на крыльях!
Но - мне их обломали
Родные, но чужие
И другие, что без рода...
Останусь, видно, былью,
Мою душу в сеть поймали,
И крылья уж сложились,
И нет моей свободы!
Так как жить на свете,
Коль свет-то отключили,
Не в доме, на планете,
И в груди тьму поселили?..
Я выживу - уверен.
И снова вспыхнут перья,
И Фениксом из праха
Восстану вмиг, без страха!

© Никас Славич

Феникс-2

Где-то там шелестит древесная песня,
Где-то там хрустит лёд, что хрусталь,
И, пожалуй, именно там моё место,
Где-то там, где не властна печаль.
Ну а здесь - одно лишь безумие свищет,
Дребезжат посудные сплетни и слухи,
Ну а здесь - я пожалуй, что лишний,
Здесь не светит сердце, а тухнет...
Но вдали разгорается горе и пепел,
Но вдали - лёгкий трепет трещащих трав,
Возрождается Феникс, он истинно-светел,
И вдали начинает полёт средь дубрав.
Он прекрасен! Но как же он чужд
Для тоскливого серого мира людей...
Но прекрасен - для поэтических нужд,
И прекрасен в природе среди полей!
...Где-то там и есть моё место,
Где же льётся древесная песня?
Где же именно не властна печаль?
Не нахожу пока ответа, а жаль...
Но я верю - взлечу в одночасье
И рванусь к тому, что прекрасней!

© Никас Славич

Мужская тренировка от прапорщика Петрова

Здравствуй, боец! Что значит, ты не боец? Под моим руководством ими становятся все! Сейчас я проведу для тебя настоящую мужскую тренировку ко Дню защитника Отечества.
Упал, отжался! Да нет, не в обратном порядке – отжался, упал. Вставай обратно, руки ставь пошире, ноги желательно не на пол, а хотя бы на стул, чтоб усложнить задачу. И вперёд – 23 раза, в честь праздника. А поскольку февраль – месяц второй, то каждое упражнение мы будем выполнять в двух подходах. Что значит – не можешь? Мягкое и нежное прикосновение прикладом автомата по спине творит чудеса и придаёт сил!
Отдышался? Молодец, продолжаем. Садись-ка на пол, прямые ноги вперёд, руки чуть в сторону. А теперь на счёт раз поднимай-ка… таз. А на счёт два – поднимай и ноги. Видишь, какой со стороны красивый перевёрнутый пистолет у тебя получился? Или, если угодно, «уголок». Так, зачем опустил ноги на пол? Я не давал такой команды. Представь, что на полу мина! Говоришь, только что её тут не было? Но враг не дремлет! Под ногами мина, и под тазом – тоже! Поэтому ты не должен их опускать, пока работает сапёр. На это ему понадобится ровно 23 секунды. Ты не видишь сапёра? А он есть – по крайней мере, запущен у меня на компьютере.
Так, переходим к следующему упражнению. Почему не можешь? Живот болит? А кто у нас будет – мальчик или девочка? Ты мужик, так что вперёд и с песней. Турник тебя уже ждёт, он назначил тебе свидание. И оно будет романтическим, если после каждого подтягивания ты будешь касаться его грудью. Думаю, ты уже догадался, что упражнение нужно выполнить 23 раза в двух подходах. Как так – больше пяти не можешь? Ты же мужик, представь, что наверху сидит красивая девушка и тебе с ней надо поцеловаться. Нет, сама спуститься она к тебе не может. Ну вот, уже гораздо лучше! Только сам турник целовать не надо. Выполнил? Вот теперь можешь со спокойной душой праздновать День защитника Отечества!

© Николай Ефимов (Никас Славич)

Жила-была огнёвка. Ей очень нравилось каждый день летать следом за солнышком, а по ночам навещать какую-нибудь звезду, чтобы уснуть под её ласковыми лучами. Во сне она видела, как снова порхает возле солнца, пытаясь светить ярче его. Но наутро она просыпалась и с грустью отправлялась встречать рассвет, зная, что никогда не воссияет ярко, ведь огнёвки всю жизнь остаются небольшими всполохами пламени.
       Каждое утро вставало солнце -- и огнёвка вместе со своими братьями и сёстрами отправлялась к нему. Они не знали точно, но догадывались, что светило -- это мама, ведь иногда совсем рядом с ним появлялись новые огнёвки. И все они беззаботно летали рядом с солнышком. Только во время дождя они прятались за тучами, дрожа и стараясь согреться; но зато потом с удовольствием бегали наперегонки по радуге.
       Огнёвка мечтала посетить за всю жизнь каждую звёздочку на небе, и поэтому ночью она всякий раз устраивалась спать в новом месте. Братья и сёстры, уже выбравшие себе постоянное место ночёвки, иногда посмеивались над её мечтой и говорили, что её жизни не хватит на то, чтобы исполнить мечту. Они стращали её тем, что иногда огнёвки погибали от холода, если не успевали вовремя устроиться спать возле тёплой звезды.
       Все огнёвки умели перескакивать через холодную пустоту, отделявшую Землю от звёзд. Они пользовались закатной дорогой - той, что оставалась в небе от прощальных лучей - и с ее помощью отправлялись греться к другим солнцам, издалека казавшимися звёздами. Огнёвка, верная своей мечте, повидала много удивительного, познакомилась с другими братьями и сёстрами, живущими очень далеко от Земли. Но все, кого она видела, оставались беззаботными, не обращая внимания на её стремление.
       Никто не задумывался и над тем, почему любой холод губителен для огнёвок. Когда наступала зима, становилось боязно -- ведь кто-нибудь мог неосторожно упасть на землю и погаснуть в снегу. Конечно, они могли бы спокойно отправиться вслед за солнцем в тёплые края, но многие предпочитали остаться там, где родились - над северными бескрайними лесами.
       Жизнь на Земле мало интересовала огнёвок -- они знали, что среди людей много тех, кто жаждал тепла и света, но не хотел сам дарить его; те, кто почувствовал на себе холод равнодушия, угасали почти мгновенно.
       Впрочем, на одну ночь в году всё изменялось -- самые смелые огнёвки не ложились спать, а летели вниз, к высоким кострам, разводимым людьми. Обычное пламя, конечно, не сравнимо с теплом солнца или звёзд, но и его достаточно, чтобы любопытные огнёвки слетались на праздник -- люди называли его "Купала".
       Жители окрестных сёл и деревень собирались вместе, исполняли разные песни, кружились в хороводах, прыгали через костёр, пускали венки с лучинами по воде. Людские веселье и радость передавались огнёвке, танцевавшей вместе со всеми. Она любила побаловаться, заставляя костры высоко подбрасывать искры и щекоча босые пятки прыгунов. Но те не обижались на ожоги, лишь задорно смеялись, продолжая веселье - и от людских улыбок почему-то становилось теплее.
       Огнёвка очень любила самый длинный день в году, за которым следовала праздничная ночь, и всегда с нетерпением его ждала. Но однажды произошла беда.
       Прилетев на привычное место, огнёвка разочарованно вздохнула: не было ни людей, ни костров. Её братья и сёстры тут же заторопились к звёздам, боясь упустить последние закатные лучи, но сама огнёвка решила, что в случае чего догонит солнышко и ещё успеет заночевать. Она отправилась к ближайшей деревне, надеясь, что своим светом привлечёт людей и напомнит им о празднике.
       Но, добравшись туда, она удивлённо застыла на месте: многие дома были разрушены, а все люди почему-то спали на улице. Она подлетела к ближайшему человеку, маяча перед его закрытыми глазами и надеясь его разбудить, но тот даже не дышал. Огнёвка метнулась к другому, третьему... Вскоре она поняла, что случилось что-то ужасное, и люди попросту замёрзли и погибли. Тогда огнёвка повисла над одним человеком и стала светить так тепло и ярко, как только могла.
       - Проснись, оживи! - умоляла она, хотя знала, что люди не понимают язык огнёвок. Но она не унималась, и вскоре свершилось чудо: человек открыл глаза на мгновение, правда, тут же прикрыл их рукой от яркого сгустка света, маячившего перед ним. Но главное уже свершилось: огнёвка возликовала, что ей удалось оживить человека.
       - Что такое? -- спросил молодой парень. Он попытался подняться, но боль в груди не дала ему этого сделать. Он осторожно открыл глаза, посмотрел вниз и увидел страшную рану. Тут парень вспомнил всё, что произошло накануне, и застонал от боли и страха. Он хотел закрыть глаза, но сгусток пламени засветился ещё ярче и не дал этого сделать.
       - Почему вы не на празднике? -- услышал он тоненький, едва различимый девичий голосок. -- Что случилось?
       Парень помотал головой, пытаясь разглядеть говорившую, но никого не увидел. Наконец, он понял, что с ним разговаривает висящее в воздухе пламя, и снова недоверчиво тряхнул головой, отгоняя морок. Голос настойчиво повторял свой вопрос, и тогда парень заговорил, преодолевая боль в груди:
       - Война... пришли враги нашего Рода... Они напали на деревню и... убивали всех людей -- и беззащитных детей и женщин, и пытавшихся сопротивляться мужчин. Никто ничего не успел сообразить -- кто они, откуда появились. Вот и мне досталось -- клинком в грудь... Но почему я ещё жив? Благодаря тебе?
       Огнёвка ничего не ответила ему, лишь усилила своё сияние. Теперь она изменила свою мечту: ей хотелось, чтобы люди жили в мире и счастье, продолжали справлять свой праздник и никогда не убивали бы друг друга. А ещё она чувствовала, что может помочь парню. Она отдавала ему всё своё тепло, не боясь, что погибнет сама -- лишь бы он жил. Увидев рану на груди, огнёвка решила согреть парня изнутри и юркнула туда. Совсем рядом прерывисто билось сердце.
       Парень с удивлением почувствовал, что он не горит от ворвавшегося внутрь пламени; наоборот, боль его утихала, а по телу растекалось приятное тепло. А огнёвка так увлеклась исцелением, что не заметила, как помогла срастись краям раны. Она оказалась в ловушке внутри его тела, но не испугалась этого. Огнёвка нырнула к парню в сердце. Оно билось, едва живое, но приняло свет и тепло в себя. В этот момент огнёвка почувствовала, как что-то растворяет её... Она улыбнулась на прощанье далёким, невидимым из сердца звёздам.
       Спустя пять минут ночную тьму, окутавшую деревню, развеял яркий свет -- это парень поднялся на ноги. Сквозь тонкую плёнку кожи из его груди выглядывало маленькое солнце. Парень, осознав, что жив, широко улыбнулся, и от этого во все стороны разбежались лучики. Его сердце забилось сильнее. Он посмотрел вокруг, и с удивлением увидел, как от лучиков родились совсем маленькие сгустки пламени, огнёвки. Они разлетелись по всей деревне, разгоняя ночную тьму.
       Каждая из новорождённых огнёвок зависала над погибшим человеком, ярко светила над ним, а затем бесстрашно ныряла внутрь раны. Один за другим оживали жители деревни, и внутри каждого светилось маленькое солнце. И, если человек улыбался, то появлялись лучики, порождающие всё новых огнёвок - тех, кому суждено исполнить все мечты своей мамы или бабушки - солнышка в груди парня.

© Николай Ефимов (Никас Славич)

5 лет без Энн Маккефри

5 лет прошло со дня, когда мир живых покинула Энн Маккефри, уйдя в Промежуток. За эти годы многое изменилось на нашей Земле, но, к сожалению, не произошло ничего, хоть как-то приближающего человечество к описанному в романах Энн. Мало того, многие вовсе постарались забыть о её произведениях, не осознавая их значимости. Озвученные ею идеи некоторым кажутся смехотворными, ненужными, отжившими своё. Но на самом деле это не так.
Мировую славу Энн Маккефри принесли романы из цикла «Всадники Перна». Основная их идея была революционной для 1968 года: оказывается, люди могут жить в симбиозе с такими грозными существами, как драконы! Мало кто заметил подтекст этой идеи: Энн хотела показать, что, живя в гармонии с природой, человечество может добиться гораздо большего, чем разрушая её. В своих романах она противопоставляет технократический мир аграрному и показывает, что на Перне многие люди обладают врождённым даром к телепатии. Да, этот дар раскрывается только при помощи драконов, но тут опять-таки подчёркивается важность возникающего симбиоза, значимость появляющейся крепкой связи.
В природе есть такое явление, как импринтинг – когда новорождённые животные сразу привязываются к тем, кого они увидели впервые в жизни. Энн Маккефри расширила это понятие, описав невероятный, привлекательный и чарующий процесс Запечатления, когда разум новорождённого дракончика на всю оставшуюся жизнь соединяется с человеческим, когда происходит небывалое единение душ, оказавшихся родственными (ведь «Каков всадник, таков и дракон!»). К этому возникшему симбиозу добавляются развитая способность телепатии, возможность впоследствии летать на драконах, перемещаться вместе с ними в подпространстве – Промежутке (телепортация) и даже силой мысли передвигать предметы и живых существ (телекинез). А теперь представьте себе, что было бы, овладей человечество Земли всеми этими тремя теле-, пусть даже без драконов (хотя желательно всё же с ними или с другими существами, напоминавшими бы о необходимости гармонии с природой).
Границы стран стёрлись бы. Транспортная система, все дороги, автомобили, самолёты оказались не нужны – люди перестали бы загрязнять атмосферу выхлопными газами и выкачивать нефть из планеты. Все товары обесценились бы, а деньги – стали ненужным хламом (ведь при желании любой предмет можно телекинетировать). Зная мысли друг друга, люди разучились бы врать. Вся нынешняя технократическая система была бы разрушена. В идеале люди бы вспомнили о мирном сосуществовании с природой Земли и друг с другом. В худшем случае – произошли бы несколько революций, приведших к тому, что люди всё же прекратили бы все войны, осознав их бессмысленность.
Но никто не желает перестраивать общество и задумываться о будущем. Ныне людям дороже седьмой айфон, чем забота о близких и родных, не говоря уже об уважительном отношении к окружающему миру. В погоне за денежной прибылью человечество продолжает губить родную планету. Нефтяные миллиардеры боятся даже представить себе те времена, когда ресурсы закончатся или попросту станут не нужны. Транспортные магнаты и политики стран никогда не позволят развиться телепортации, потому что она им невыгодна. Депутаты, правители ни за что не позволят изучать телепатию. А предприниматели, естественно, будут против телекинеза. И все вместе предпочтут топтаться на месте, получая огромные деньги, но уж точно не задумаются о покорении и изучении космоса. Из-за подобного устройства общества человечеству ещё долго не выбраться за пределы родной Солнечной системы, не говоря уже о исследовании и заселении отдалённых планет. Поэтому за пять лет весь мир так и не приблизился к тому, что описывается у Энн Маккефри.
И это мы взяли только основные идеи её романов. Если же изучать их не поверхностно, а глубже, то мы увидим, что речь идёт о многих вещах, невыгодных современному обществу. О суперкомпьютере, способном разработать многолетний план и изменить ход истории (Айвас). Об исследовании отдалённых галактик, колонизации планет, построении аграрного общества. О том, насколько прекрасна пасторальная жизнь, как здоровы и сильны люди на Перне, как они трудолюбивы и готовы помочь другим. (Это уж и вовсе необычные идеи для того времени, когда писались романы – ведь американское общество боролось с советским, и Энн, возможно, недаром выбрала символом беды именно Red Stars – Алую Звезду. Но в то же время, на флаге Перна красуются скрещенные плуг и серп – практически флаг СССР!).
Если взять весь цикл «Всадники Перна» в целом, то мы видим, насколько эффективно цеховое обучение, особенно интересен в этом плане цех арфистов. Есть ли ныне аналоги на Земле? Практически нет. Возьмём цех кузнецов – здесь не только изучают, как изготавливать различные металлические предметы, но и готовы разрабатывать нечто новое, являясь, по сути, двигателями прогресса на Перне. Арфисты – вообще уникальные люди. Они не только поют и играют на музыкальных инструментах, но и выступают в роли учителей, судей, советчиков и даже шпионов. А уж сколько бед удалось избежать бы морям Земли, существуй у нас цех рыбаков, чётко контролирующий методы и способы улова! Уж они-то бы не позволили вести варварский дражный промысел вблизи берегов, наносящий ныне большой ущерб всей экосистеме Земли.
Цеховое обучение позволило решить многие проблемы, связанные с безработицей, практически неразвитым во многих «цивилизованных» странах сельским хозяйством. Но многим гораздо выгоднее иметь в своём государстве массу необученного офисного «планктона», чем грамотных специалистов, способных не только восстанавливать целые отрасли, но и открыто спорить с депутатами и прочими деятелями, принимающими зачастую необдуманные законы, наносящие вред экономике страны (ярчайший пример – так называемый «пакет Яровой», призванный, судя по всему, разорить компьютерные и телефонные отрасли).
В каждом романе Энн есть дополнительная идея, новая мысль, причём зачастую не одна. «Полёт дракона» показывает, насколько алчность может быть губительна для всей планеты, ведь захватчик Фэкс превратил половину Перна даже не в средневековое, а в практически первобытное общество, когда всё решалось только силой. Этот же роман даёт нам понять, что женщины могут быть отважны и мужественны, и не нужно зажимать их в рамки, как это происходит с леди Геммой, нужно дать им волю – и тогда такие, как Лесса, смогут направить свою энергию в нужное русло, и вместо разрушения созидать нечто новое и лучшее.
«Полёт дракона» описывает опасность, исходящую от глупых традиций и псевдо-стабильности общества, не желающего принимать ничего нового и развиваться дальше. Причём Энн делает это искусно, завуалировано, всего лишь вводя двух персонажей – Р’гула и С’лела. И в то же время этот роман показывает, что только единством и общим порывом можно решить глобальные проблемы (то же самое мы видим и во «Всех Вейрах Перна», и в «Заре драконов»).
«Странствия дракона» призваны дать всем понять, что алчность, жажда наживы, воровство, собственничество, излишняя требовательность к подчинённым – всё это устаревшие понятия, тормозящие прогресс и эволюцию. В то время, когда весь Перн изменяется, Древние продолжают оставаться собой, не желая понять и принять все произошедшие изменения.
«Белый дракон» показывает важность «альбиносов» в обществе. Люди, отличающиеся от других, всегда стремятся развиваться, что-то исследовать, открывать новое, совершать великие дела и поступки – и происходит это в основном потому, что общество не всегда может их принять.
«Отщепенцы Перна» - особый роман. Здесь наружу показаны все самые низменные человеческие качества. Если в образе Килары они просто порицались, то при появлении Теллы у читателя не остаётся сомнений: автор безжалостно клеймит властолюбцев, убийц, предателей и воров. И одновременно Энн показывает, что всегда есть возможность уйти с кривой дорожки и добиться при этом большего в жизни – как Джейги и Арамина, ставшие владельцами собственного холда. Тут же показана и корысть Торика, далее в романах лишь усугубляющаяся до абсурда – в «Небесах Перна» он уже готов нанимать преступников и Очистителей, лишь бы устранить некую, на его взгляд, несправедливость – что всадники Перна являются особыми людьми, сумевшими достичь многого благодаря своей связи с драконами. Но это на самом деле закономерность эволюции: тот, кому больше дано и кто может раскрыть свой дар, всегда сделает больше завистливых корыстолюбцев.
«Песнь Перна» и «Певица Перна» - романы, по-своему развивающие вышеупомянутые идеи. По-настоящему талантливому человеку, как Менолли, приходится несладко в обществе, созданном властью, силой и традициями. Но, реализовав свой потенциал, можно доказать всему миру, что на самом деле ошибкой является как раз подобное устройство общество, а по-настоящему ценны лишь творчество, талант, трудолюбие, взаимопомощь и другие положительные качества.
Благодаря «Заре драконов» читатели узнают, каким мог стать Перн без угрозы Нитей (спор, пожирающих всю органику) – и желание жить в этом мире, появляющееся после прочтения первых книг, усиливается ещё больше. Энн Маккефри обладала удивительным талантом показывать привлекательность пасторальной жизни. А уж сам процесс создания драконов, описания жизней первых всадников Перна – это образец, к которому нужно стремиться. Здесь воедино слились и наука, и мужество, и стремление не навредить природе. И опять показывается, что обществу совершенно не нужны такие люди, как корыстная Аврил Битра; гораздо ценнее готовая бороться за мир на Перне Саллах Телгар или упрямо идущий к своей цели и ведущий за собой других Шон Коннел.
«Все Вейры Перна» показывают ещё один удивительный симбиоз – как продвинутым технологиям в лице суперкомпьютера Айваса удаётся улучшить мир, в то же время сберечь его и ещё помочь справиться с Нитями, постоянно угрожающими Перну, используя при этом природные способности драконов и лучшие качества людей, задействованных в проекте. И все Очистители, неспособные принять новое и перестроиться, выглядят жалкими глупцами не только в этом романе, но и в «Небесах Перна».
Всё вышеперечисленное – лишь часть новаторских идей в романах Энн Маккефри. Каждый из них, особенно «Дельфинов Перна» (о разумных дельфинах и взаимодействии людей с ними), необходимо тщательно перечитать и изучить, чтобы понять смысл, вложенный автором между строк. Причём сделано это ею весьма искусно, без излишнего морализаторства и нотаций – она просто показывает, как прекрасна жизнь в мире, если его развитию не препятствуют злость, алчность и другие человеческие пороки. При этом, заметим, Энн вовсе не упоминает религий, прекрасно осознавая, что в будущем людям самим предстоит творить и созидать миры – а иначе и быть не может, ибо такова суть эволюции и жизни в гармонии со всем окружающим.
Но что же мы видим ныне? Идеи Энн позабыты. Книги её так и не экранизированы, хотя вышло множество фильмов, где открыто используются идеи мирного сосуществования с драконами («Эрагон», «Пит и его дракон» и другие). Её сын Тодд, начав с интересного романа «Драконий родич», развивающего много интересных идей (о роли инвалидов в обществе или о значимости любого живого существа, например), продолжил цикл крайне неудачно, создав негативные образы болеющих драконов, вымирания Перна и тому подобные.
Фандом «Всадников» по всему миру с каждым годом становится всё меньше, при этом наблюдается большая разобщённость поклонников книг Энн. В России, во многом из-за нежелания издательства «ЭКСМО» переиздать книги о Перне, многие либо позабыли об этом цикле, либо вовсе о нём не знают. Форумные ролевые игры по «Всадникам» давно закрылись из-за непопулярности. Фандом на сайте diary.ru насчитывает не более 20 человек, готовых всячески напоминать другим о существовании романов Энн. В самой многочисленной группе «ВК», посвящённой Перну, чуть больше тысячи участников, но обсуждения ведутся крайне неактивно. И, поскольку компания «Warner Bros.», выкупившая права на экранизацию книг из этой серии, не торопится выпускать фильм, а точнее – вовсе о нём забыла, Тодд Маккефри перестал писать новые романы, остаётся лишь небольшая надежда на возрождение фандома и сохранение идей Энн в дальнейшем – если её дочь Джорджина Кеннеди напишет новый, достойный роман из цикла «Всадника Перна».

Видео с презентации сборника "Триединство"

Хотелось по-ослиному,
а вышло по-совиному!

Упрямый осёл, совсем без знаний,
Но зато чиновник – много званий –
Однажды стал всех зверей учить,
Что им делать и как в лесу жить.
- Хватит белочкам скакать,
Они же могут устать!
Соловей, зачем поёшь?
Ты ж охрипнешь, упадёшь!
…Спрятались зайцы все по норкам,
Не решаясь спорить – а толку?
И в берлоге – весной! – уснул медведь,
Скучно стало – некому вокруг петь!
Никто не прочтёт ему стихов,
Не подарит он лисе цветов.
А осёл всё не уймётся,
У него в ушах аж жжётся:
- Хочу послушать звонкой тишины,
Подарить её для лесной страны!
Всем регламент – пять минут!..
Все замолчали. Но тут
Как заухала сова –
Осёл не оглох едва!
Он ей: - Как минорно ты звучишь!
Лучше лети, лови скорей мышь!
А сова ему в ответ:
- Ух, ушастый, ну уж нет!
Буду петь, стихи читать
И народ весь развлекать!
А ты уж старый – на пенсию пора!..
…По-совиному и вышло всё. Ура!

© Николай Ефимов (Никас Славич)

Мария сидела на веранде в тени навеса, защищавшего женщину от дождя, и рисовала ласточек, которые прилетят будущей весной. Она аккуратно вела кистью по холсту, вырисовывая изящность и хрупкость крыльев, свободу полёта, предвещающего радость грядущей весны. Женщина с любовью наносила на картину детали: набухающие на деревьях и кустарниках почки, грозовые тучи на горизонте, изумрудную траву, упрямо пробивающуюся не только на земле, но и на камнях…
Во дворе, в саду близ домика, где она жила со своим мужем Максимом, царило лето. Но грозовые тучи не просто так появились на картине. Где-то вдалеке послышались раскаты грома, и, несмотря на близившееся к закату солнце, заморосил слепой дождь, вдохновлявший Марию. И единственное, что мешало ей полностью сосредоточиться на картине грядущего – это прошлое. Художница чувствовала, что сегодня она должна вспомнить нечто важное, нечто, почти позабытое в памяти, отметающей страшные и неприятные воспоминания. Это отвлекало молодую женщину от рисования.
…Почти всю свою жизнь Мария что-то рисовала. Ещё в детдоме ей присвоили фамилию Карандашова – настоящей никто не знал, девочку Машу подбросили вскоре после рождения, и она так и не изведала материнской ласки. Мария, впрочем, никогда не интересовалась, кто её родители – она ничего не хотела знать об этих жестоких людях, бросивших её на произвол судьбы, вместо того, чтобы самим вырастить и воспитать.
Уже в два года, взяв карандаш в руки, Мария проводила почти всё время за сероватыми листами бумаги. Конечно, её первые рисунки были самыми обычными, наивно-детскими, но ей так нравилось вести карандашом по бумаге, что она зачастую забывала за этим занятием обо всём. Воспитатели детдома обратили внимание на её талант, но что толку? Никто из них не умел хорошо рисовать, и девочке приходилось самой развивать своё умение.
В четыре года Мария впервые нарисовала картину грядущего. Впрочем, об этом догадалась только она сама – для остальных её рисунок казался самым обычным. Ну какой детдомовец не мечтает о семье? Она с такой же любовью и нежностью, как сейчас, нарисовала зелёную лужайку, себя – русоволосую девчонку, и мужчину с женщиной, улыбающихся ей и протягивающих тряпичную куклу… А через месяц в детский дом приехали её будущие приёмные родители – и, едва увидев её рисунки, сразу решили удочерить Марию.
Так она сменила фамилию на Красильникову - близкую к призванию девочки. Но главное – её приёмные родители оказались тоже художниками, и они сызмальства начали развивать заложенный в девочке талант. Они учили её, как стать настоящим художником, но Мария всегда стремилась дальше – образы будущего не давали ей покоя.
Вскоре супруги Красильниковы, у которых не было детей из-за лейкемии у приёмной матери, догадались о том, что все картины Марии так или иначе сбываются. Они играли с ней летом на лужайке и подарили девочке куклу – а вернувшись домой, нашли среди рисунков Маши картину, предсказавшую это событие. Они получили приз за свою совместную картину, лесной пейзаж, – и сразу вспомнили, что приёмная дочь нарисовала то, как им вручают грамоты, а они стоят и улыбаются…
Сперва удивившись такому необычному дару, приёмные родители Марии впоследствии осознали, что нельзя раскрывать её талант всему миру – ведь тогда девочку у них заберут военные или учёные, стремящиеся узнать будущее. И потому Красильниковы никому не рассказывали о том, что их приёмная дочь изображает грядущие события на своих рисунках.
Мария с болью в сердце вспомнила, как однажды ночью ей во сне явилась картина, которую она не решилась нарисовать – возвращавшиеся с международной выставки художников приёмные родители оказались среди пассажиров разбившегося на полпути самолёта. Пятнадцатилетняя девушка отказывалась верить в то, что это действительно произойдёт; проснувшись, она попыталась дозвониться до родителей, но их телефоны оказались отключены. Наутро Мария почувствовала, что катастрофа уже произошла; вечером в выпуске новостей она увидела репортаж с места событий и фамилию своих приёмных родителей в списке пострадавших…
Горе и отчаяние овладели тогда Марией; но жизнь продолжалась, а картины грядущего продолжали возникать в её сознании – и не исчезали оттуда, пока она не переносила их на бумагу. Она просто вынужденно делал это, поскольку образы не давали ей покоя, мельтешили перед глазами и днём, и ночью… И ни ластиком, ни ретушью не могла она их подправить – тогда картины будущего становились ещё назойливее, доводя Марию едва не до сумасшествия… С трудом она пережила то время.
Но сейчас, рисуя ласточек, прилетающих в сад, Мария впервые изображала не пришедший к ней образ будущего – она сама создавала его, рисовала то, что случится следующей весной. Она искренне желала творить грядущее самостоятельно, и чтобы оно всегда оказывалось светлым и радостным. Тогда, возможно, ей перестанут являться мрачные образы будущего.
Художница вернулась к своему творчеству, и воспоминания ещё некоторое время не беспокоили её – до тех пор, пока картина не обрела своей полноты. Мария чуть отстранилась от холста, любуясь вольным полётом нарисованных ею птиц.
- Сегодня ты превзошла саму себя, - с любовью произнёс Максим, вышедший на веранду. – Ласточки словно живые! – восторженно добавил он, обнимая жену за плечи.
Своего супруга она тоже когда-то нарисовала, вспомнила Мария, лаская его сильные руки своими ладонями. Через два с половиной года после трагедии, произошедшей с приёмными родителями, к ней пришёл образ рыжеволосого, коренастого парня на два года старше её. Она нарисовала его, а через несколько дней, гуляя по лесу в поисках вдохновения, встретилась с Максимом. Он собирал грибы, но, увидев хрупкую девушку, бросил корзину на землю и подбежал к ней, пылко признаваясь в любви с первого взгляда. Мария обняла его, не в силах сдержать свои эмоции: она сердцем чувствовала, что любит этого парня. 
А затем они долго гуляли, взявшись за руки, и разговаривали; как выяснилось, Максим тоже не так давно осиротел, только его родители погибли во время тайфуна на море, куда они уехали отдыхать, оставив парня следить за хозяйством. А теперь вот встретились две одиноких души, и влюблённые продолжали идти, не решаясь отпустить друг друга. Каждый рассказывал о себе, о своей судьбе, не таясь и не скрываясь. Максим жил в частном доме, доставшемся ему от родителей вместе с небольшим садом, двумя теплицами и курятником. Мария искренне сочувствовала горю парня, и он отвечал ей тем же.
Художница вскоре продала двухкомнатную квартиру, где жили Красильниковы, и вышла замуж за Максима Ласточкина (именно его фамилия и даровала ей сегодня вдохновение). Вместе они стали жить здесь, деля все радости и печали; он всегда восхищался её картинами, а она радовалась его успехам в спорте – за Максимом числился титул чемпиона края по стрельбе из лука.
Вспыхнувшая где-то неподалёку молния отвлекла художницу от воспоминаний. Запахло свежестью, озоном; гром ударил по ушам, вызвав тревогу; прогоняя её, Мария повела плечами, чтобы муж дал ей встать, и предложила:
- Давай прогуляемся под дождём по саду?
Максим улыбнулся в ответ и первым выбежал за пределы веранды, босиком шлёпая по лужицам, образовавшимся в углублениях вытоптанной ими тропинки. Супруги, романтичные в душе натуры, не боялись промокнуть или простудиться, а привычка гулять летом по саду без обуви у них появилась ещё в первый год своего семейного счастья.
Мария последовала за мужем, смеясь и пытаясь поймать в ладошки отдельные капли. Они оба радовались дождю, как дети – у супругов их пока не было, но оба мечтали, что отдадут свою любовь и ласку не одному ребёнку. Художница прошептала на ушко супругу своё заветное желание, и он согласно кивнул, улыбнувшись ещё шире.
Но тревога в сердце Марии так и не развеялась; снова сверкнула молния, и последовавший гром оглушил супругу; по спине женщины прошли мурашки. Она зябко поёжилась – и вспомнила то, что когда-то постаралась забыть и вычеркнуть из памяти.
…Ей исполнилось двенадцать лет, и она тогда ещё жила у приёмных родителей. Девочка усердно и аккуратно рисовала саму себя, только в будущем – ей пришёл образ красивой женщины, стоящей под дождём в саду. Маша вела кисточкой по пышным волосам, окрашивая их в русый цвет; и в этот ответственный момент раздался резкий звонок в дверь – к Красильниковым пришли в гости их знакомые. Мария вздрогнула от неожиданного звука, и её рука, державшая кисточку, провела неровный, некрасивый зигзаг по холсту – словно молния пронзила изображённую на ней женщину. Картина сразу стала некрасивой, и Маша немедленно выкинула её в мусорное ведро, боясь, что нарисованное ею может сбыться. Этот страх заставил её постараться забыть о произошедшем…
И сейчас, вспомнив об этом благодаря вспышке молнии, она поспешила к дому. Максим непонимающе взглянул на жену, не догадываясь о том, что её могло так напугать. Он пошёл следом за ней… и с ужасом в сердце увидел, как ветвистая молния ударила её в грудь, и Мария упала наземь…
Максим склонился над любимой женой, и слёзы потекли с его лица, смешиваясь с каплями дождя. Мария корчилась на земле в судорогах, чуть слышно стеная под раскатами рокочущего грома; но, увидев мужа, затихла и прохрипела, едва дыша:
- Я истратила… свой талант… напрасно… Я не нарисовала… вечность…
И сердце Марии остановилось. Максим подхватил её на руки, перенёс на веранду, уложил, попытался сделать непрямой массаж сердца и искусственное дыхание… но жизнь уже оставила его жену. Мужчина в отчаянии склонился над телом любимой и просидел так несколько долгих минут.
…Негромкий щебет заставил Максима поднять голову и посмотреть на рисунок, созданный его женой. С удивлением и одновременно с восхищением он увидел, как ласточки слетали с холста и грустно кружились над женщиной, подарившей им жизнь.
Вскоре птицы уселись неподалёку от Максима, и он погладил трепещущие крылья одной из них, ощущая живое тепло... А затем тело его возлюбленной исчезло, а на чистых синих небесах, нарисованных ею, появилась голубка с лицом Марии. Она выпорхнула из картины и села на ладонь Максима. Он нежно погладил её и произнёс:
- Ты не нарисовала вечность, но создала новую жизнь…
© Николай Ефимов (Никас Славич)

Друзья! Мой новый рассказ уже написан и вычитан! И посвящается он Юрию Гагарину!
Название: Проект "Вселенная"
Краткий сюжет: Одарённый телепат готовится к полёту в космос, к исследованию ближайших звёздных систем на новом сверхскоростном корабле «Сверчок». Ему предстоит не раз преодолеть себя, но Вселенная уже приготовила достойную награду.
https://author.today/reader/150120