Снег и дождь холодный - струйкой по стеклу,
Пёс скулит голодный, я гляжу во мглу.
Тучи скрыли небо, - ни луны не звёзд…
Рядом со мной, в клетке копошится дрозд.

Не поёт хоть певчий. - Сломано крыло…
Зябко! Я на плечи …шаль - в ней так тепло.
Мне от мамы память, нет её давно…
По весне, вдруг замять, - снег с дождём. Должно,

То зимы   проказы - на весну  с наскоком,
Не уходит, дразнит. … К озеру с осокой
Прилетели утки. Лёд блестит под солнцем.
Ночью холод  жуткий, и звенят червонцем

На осоке льдинки. Птицам нет приюта.
Грустные картинки, и на сердце смута.
Псу открыла двери, вдоволь накормила…
Все мы люди звери, - в единенье сила.

Снег и дождь холодный, - струйкой по стеклу.
Тучи небо скрыли, я гляжу во мглу…

Мелодия тоски. -  Скрипач в последний раз
Смычок поднял, вдруг,  дрогнувшей рукою,
Улыбка на губах, и взгляд потухших глаз…
Сверкающий кинжал занёс над головою

Невидимый палач. Жизнь, как ты коротка?
  Блуждающие звёзды угасают   рано.
Он странник миражей, слабее стебелька.
Без фальши жить мечтал и расправлялся рьяно

С собою, не щадя ни сердца, ни души.
Он музыку свою за золото не славил,
Жил нищим, кое- как, за медные гроши,
И балом виражей самозабвенно правил.

А музыка его, живой, как жизнь была.
Рыдали слушатели, стоя на коленях.
А если радость в ней восторженно цвела,
Взлетали в небеса, от благости хмелея.

Летели над Землёй, сверкавшей серебром,
Навстречу солнцу из зимы и в лето…
Мелодия любви не писана пером,
- Рождается  она улыбкою и светом

Горящих звёзд ночных, волшебницы луны…
Вливает скрипка в сердце и тоску,  и радость.
Что ж руки скрипача дрожат и так бледны?
- Раздаривал своё он сердце, словно сладость

Всем слушавшим его до капельки, до дна.
Не взял взамен себе от нас ни малой доли.
Жаль, жизнь ему была дана всего одна…
В последний раз смычок помимо его воли

Упал на чёрный пол, а рядом с ним скрипач,
Объятьями, укрыв свою  немую скрипку,
Но с губ его не стёр невидимый палач,
В прощальный миг, счастливую улыбку…

- Проходи! Хозяйка дома. Что сутулишься в дверях?
Ты чего пришёл Ерёма? Шапку мнёшь, как блин в руках.
И к столу садись, поближе, - это с виду я змея.
Ростом ты ничуть не ниже. …От тоски ругалась я.

И капусты мне не жалко, что подпортила коза.
Я на ней сломала палку.  Что отводишь ты глаза?
Денег мне твоих не надо. Мне их некуда девать…
У тебя детишек стадо, - всех кормить и одевать.

Вдовый! Взял бы кого в жёны.- Кто ж на семерых пойдёт?
Я к одной тут полюбовно. Обсмеяла. -  Идиот,
Говорит: - Чего удумал, - спать одно, а в жёны нет!
Я б могла пойти за кума. Вдовый он и деток нет,

Но, в постели не годится. Ты то, в этом деле клад.
«Говорит и не стыдится», - бабы на тебя глядят.
- А, детей, куда я дену? Как - никак родная кровь.
…Накормлю их и одену. К чёрту бабскую любовь!

Без хозяйки, верно худо, да откуда ж её взять?
Сватать никого не буду. - Штраф за коз не будешь брать?
Марья всхлипнула: - Зараза! Как мне сердце размягчил.
Слёзы катятся из глаза. Деньги взял где? – Одолжил.

Детям знаешь, сколько надо! Семеро! Эх, Бог ты мой!
Точно ты сказала – стадо. - Ну, так я пошёл домой.
Марья двери отворила: - Да, иди ты Еремей
И вздохнула: - Вражья сила! Ну, за что не дал детей

Бог ей? Баба в полном теле. Муж развёлся из за них.
А уж как они хотели дочку, мальчиков двоих.
Ничего не получилось. Муж уехал из села.
Марья люто ополчилась. – Восемь  лет одна жила,

Мужиков не принимала, берегла своё «добро».
В сорок лет старухой стала. Волос словно серебро.
Села к зеркалу: - Ой, дурра. Для чего мне это всё?
Богатейка на смех курам, а соседка волосьё

Красит всё и щиплет брови, а духами с ног собьёт!
Глянешь, баба вся на крови, а как задницей вильнёт…
Дед  Понтей, и тот  зараза ус прокуренный вертит,
И дрожит весь, как от сглаза? Бабка Дарья говорит:

У него, мол, аллергия от Натальиных духов.
Аллергия, холерия? Чёрта с два! «От потрохов»,
От мужичьих он трясётся. Есть желанье, мочи нет…
Марья над собой смеётся: - А ко мне зашёл сосед,

Так от страха чуть не помер. Ведьма я, баба яга.
Сотворить с собою номер!? У меня ещё нога
Вроде стройная, и груди, и фигура тоже есть.
Краску для волос добудет. Напоследок взять, расцвесть,

Да посвататься к Ерёме. - Не откажет, может ей.
Веселее станет в доме. Марье жаль его детей.

И Ерёму тоже жалко, - бедный бьётся всё один,
Хлопцы как устроят свалку, стены в тряске. Комом блин

В горле Марьи застревает: - Ой! Сдурела видно я…
А Ерёма кол строгает, - не дай Бог его свинья
К Марье в огород запрётся, - подлатать пора забор.
Марья как мужик дерётся. Видел он, как друг Егор,

От неё летел с фингалом, матерился по чём свет.
С пьяни в состоянье шалом к ней поплёлся. Да тут нет!
Выгнала его Марийка. - Ну, не баба, а кремень
И рука её, как гирька. С мордой сбитой набекрень,

Друг ходил почти неделю, потешал честной народ.
Я в трезвях и то не смею к ней зайти, а огород
У них общий, лишь заборчик. Дом колхозный на двоих.
Женщина она без порчи, а мужик её, - вот псих, 

Убежал искать другую, больно деток захотел.
Эх! Его б семью такую, как моя, до дна б вспотел.
Вон их сколько: Старший Колька перешёл в девятый класс.
А жена то его Олька,  померла …подняла таз

Тяжеленный, надорвалась. Дома не было его.
- Без кровиночки осталась. Не послала никого
За врачом, была тяжёлой, думала авось пройдёт.
С бани вынес её голой. Так кричал, что весь народ

К его дому посбежался,  а она уже, как лёд.
Так вот вдовым он остался. Третий год один живёт.

А когда то, был весёлый, интересный он мужик…
Ольгу замуж взял из школы, так уж вышло. - На пикник
Его девки пригласили, на гитаре поиграть,
Выпить часто подносили. Улеглись все вместе спать.

А под утро он очнулся, - Ольга рядом слёзы льёт.
Ты чего? И вдруг запнулся, вспомнил: - Ох! Я идиот.
Ольга школу доходила. Через месяц родила.
Её тётка голосила, будто Ольга в мать «пошла»:

- Та была такою точно,- неизвестно где теперь…
Расписались с Ольгой срочно без свидетелей, сватьей.
Деток кучу наплодили по любви, а  может нет,
- В женихах ведь не ходили.  Не найдёшь теперь ответ…

Еремей забор подладил, детвору пошёл сзывать.
Вечером рубашки гладил. - В школу, в садик отправлять
Завтра утром всю бригаду. Нет девчонки ни одной,
С этими не сыщешь ладу. Младший больно заводной.

А хитрющий, нету мочи. – Выдумщик! И так наврёт!
Глянешь в светленькие очи, а в них чёртик петли вьёт…
В воскресенье наш Ерёма, баню жарко натопил,
Наварил ухи из сома, - Колька неводом словил.

Перемылись все как надо, сели ужинать за стол.
Мужики! Им баб не надо. Ванька утром драил пол,
Петька с Минькою кастрюли, Санька поливал цветы.
Младшего за дело вздули, лазил в Марьины кусты,

И смородины объелся. Говорил, её крупней…
- Гляньте как я растолстелся! Еремей вздохнул, - гостей
Будем ждать теперь мой милый, - тётка Марья не простит.
Тянут мне сыночки  жилы. Лишь подумал, в дверь стучит

Кто то, вежливо и робко. Отворил и побледнел.
- Не вздохнуть, как в горле пробка. От волнения вспотел.
Марья встала на пороге, - вроде Марья, вроде нет»!?
Вот те на? – Помимо воли видно повернулся Свет.

В белой кофте, чёрной юбке, кудри золото, как лён.
Улыбнулась, скалит зубки и склонилась вдруг в поклон
Перед ними мужиками: - В гости примете меня?
Не с пустыми я руками, вот корзинка, в ней стряпня.

Тут конфеты и ватрушки, и варенье, и компот…
Еремей глядит на Марью: - Вам Марийка так идёт
Этот внешний облик новый. Проходите. Как я рад!
Будь соседушка как дома. Дети смолкли и глядят

На соседку. Была  ведьмой, а теперь выходит, нет!
Глянь, какою стала щедрой: Принесла кулёк конфет
И ещё всего такого, и бутылочку вина.
Еремей не молвит слова, ну а Марья – я одна,

Что то, долго зажилася. Примите меня к себе?
Младший пискнул: Да сдалася, ты нам. Старший по губе
Его шлёпнул: - Сгинь проказник! Место  тёте уступи.
В огород то, ты к ней лазил, а пойди и всё купи,

Чем она нас угощает. Тётка Марья молодец!
Всякий на селе то знает. Ну, чего же ты отец
Всё молчишь? Скажи хоть слово. Вместе жить то веселей.
Дверь прорежем и готово! Не отказывай ты ей.

Еремей глядит на Марью и кивает головой:
- В бане надышался гарью, вроде стал, как чумовой.
Я согласный, коль не  шутишь. – Только, дети у меня.
Вдруг, как ты их взбаламутишь, и уйдёшь средь бела дня!?

Это Марья шаг серьёзный. Думать надо, порешать.
Я ж тебе не бык колхозный, - с ходу за рога не взять.
Марья  даже не смутилась, - кто жениться? Руки вверх.
Все! Как дружно получилось, подняли отца на смех!

Еремей затылок чешет, тоже тянет руку вверх.
- Эх, народ теперь побрешет! В пятницу, а не в четверг
В сельсовете расписались. Дверь прорезали в стене,
На перине спать уклались. Марь шепчет: - Что ж, ко мне

Не прижмёшься ты Ерёма. – Я как девка, – десять лет
С мужиками не знакома, вся  цвету, как майский цвет.
Мне б вина, Ерёма стонет: - Марья я тебя боюсь,
И в её объятьях тонет: - Я ж, по воле отдаюсь

Тебе дурень, муж законный. Выпить хочешь, так давай!
Может ты в кого влюблённый? Тут уж, милый, место знай…
Видно, сладили супруги. Время, знай, спешит вперёд.
Стали замечать подруги: - Марья что ж это живот

У тебя так округлился? Ты ж бездетною слыла.
Первый муж на это злился. – Было! Марья родила
Дочку Оленьку Ерёме, - а чего б и не рожать?
Мужиков довольно в доме, - есть кому ей помогать

По хозяйству, в огороде. А Ерёма уж как рад,
С головой поднятой ходит, бабы вслед ему глядят.
И кому какое дело кто посватался к кому…
Солнышко за сопки село. Чисто светятся в дому

Стёкла мытые до блеска. За столом семья сидит,
Кружевная занавеска. В люльке Оленька. - Не спит.
Младший Венька напевает: - Баю, баюшки. Баю!»
Он свою работу знает: - «не Ложися на краю».

Он теперь не бедокурит. Маме надо помогать.
И с сестрёнкою он «гулит», только в руки страшно брать.
- Ну, не больше лягушонка. Где их только и берут.
Да, девчонка есть девчонка! Мужики быстрей растут.

Думал Венька свою думу, незаметно задремал.
Ох, наделал бы он шуму, люльку то, ногой качал.
Марья взяла осторожно сына на руки: - Сынок!
- Улыбнуться не возможно: - Нянька. Будет с парня прок.

Уложила на постельку. Мужички пора всем спать.
Докапать картошки грядку завтра. Сою надо сжать.
Будет кроликам на зиму корм хороший. Дел полно,
И сводить к зубному Диму. …За окном темным темно.

Марья сладко потянулась, дочка спит, Ерёма ждёт.
Вот как в жизни получилось, в сорок лет она цветок.
Как в семнадцать, «под Амуром». Так бывает лишь во сне.
Хороша ещё фигурой. Слышит: - Ты идёшь ко мне?

Стосковался по тебе я. Дочке месяц, уж пора
И обнял слегка робея. …Пёс залаял со двора.
Чертыхается Ерёма: - Ну, кого это несёт?
Не сидится людям дома. Так и ночь за зря пройдёт.

Дверь открыл. – Степан, чего ты? – Дай Ерёма закурить,
Не дойду никак с работы, и кваску бы мне попить.
Перепил, нутро всё мутит, Зинка чокнулась моя.
Задницей худою крутит взад, вперёд возле меня.

Виновата твоя Марья, взбаламутила всех баб.
Хомякова бабка Дарья растопырилась как краб
И кричит: - Понтей, зараза от любви усохну я.
А он ей: - С дурного глаза разжирела как свинья

Ты старуха! Жир то бесит, надо срочно похудеть
А она его как треснет кулаком. С тех пор болеть
Начал дед. Такое дело. Стал Понтей слепым, как крот.
Вон, как Марья всех задела. … Дочка то твоя растёт?

- Подрастает, слава Богу! Ну, Степан мне спать пора.
Ты же знаешь мне в дорогу завтра утром. Детвора
Спит давно и Марья тоже. Так что ты Степан иди,
Шляться по ночам негоже, да под ноги то смотри.

Темнота, ни зги не видно. Дверь закрыл и лёг к жене.
Спит небось? Ну как обидно! Слышит вдруг – иди ко мне...
Всё! Забыты все тревоги, и любовь на свете есть!
У судьбы свои дороги. Только жаль не всем прочесть

Их дано. Никто не знает: потеряешь, где найдёшь.
Кто то сам по ним плутает, кто - то, выкупит за грош
Своё счастье. Дни и ночи, и чего в них только нет.
Кто то, нам судьбу пророчит. Есть вопрос, ответа нет…

Март грустно плачет за окном. Какая странная погода,
- Снег, перемешанный с дождём, нет  ни заката, ни восхода.
Который день тупая боль сжимает сердце мне тоскою…
Остаться мне позволь собой …жизнь, - дай хоть капельку покою

Куда я из себя бегу, как лошадь, на какую муку?
Остановиться не могу. Как выдержать с собой разлуку?
Я сам себе, вдруг стал чужим, моё сознанье исказилось.
Не волен я рукам своим, во сне кошмарном мне не снилось

Такого мрака никогда: - Потоки чёрной липкой крови.
И рвутся нервы – провода. Со стоном тянет к изголовью
Чудовище, раскрывши пасть, смердит  зловонною слюною.
Еле держусь, чтоб не упасть и упираюсь головою

В гранитный камень. – Боже, нет! Я жить хочу, ещё есть сила!..
Меня из тьмы  несёт на свет.  - Сырая чёрная могила,
Осталась где то далеко. Я вижу маму молодую…
Картинку  детства моего! И на себя так негодую:

- Куда, зачем я так спешил? Прости мне мама боль и муку.
Полжизни я тебе сгубил. Прости и дай мне свою руку.
Я к ней прильну горячим лбом, и остановится движенье
Внутри меня.  Солёный ком исчезнет. Ты мне  Исцеленье

Своей любовью принесёшь, мольбами, долгим ожиданьем.
И за собою поведёшь на  свет. - Ты  делишься дыханьем

Своим со мною. Становлюсь  я от любви твоей сильнее,
Твоею волей не сдаюсь  исчадьям  зла, и мир светлеет.

И бездна отступает прочь. - Я вижу небо над собою;
И солнце жжёт нещадно ночь; и я с весёлою гурьбою
Своих товарищей бегу к реке прохладной и прозрачной;
И на высоком берегу, вдруг  замираю; и на счастье
Бросаю в воду серебро. Монетки с бликом исчезают…
Пусть дарит жизнь нам всем добро, недуги все им исцеляет.

Что такое счастье, - чем его измерить?
Солнца луч в ненастье! - Ждать, любить и верить.
Счастье быть любимым, в чувственной заботе…
Души так ранимы. Лёгкости в полёте

Хочется   влюблённым в наслажденьях ласках.
«В небесах бездонных,- призрачная сказка
- Радости мгновения, звёздные цветы,
Вспышка и забвение»…  - Счастье из мечты,

Всё ж недолго длится, - мыслей ход в смятенье.
Сон красивый снится, - в грусти пробужденье.
Что такое счастье, - чем его измерить?
Солнца луч в ненастье! - Ждать, любить и верить…

Мне не услышать никогда простое ласковое слово.
Впустую прожиты года. - Я не нашла пути иного.
Никто меня не позовёт не скажет тихо: - Здравствуй мама.
Мой сын в другой семье живёт, - не знаю где? Бежав от срама,

Я, крошку сына моего оставила в купе вагона,
А память нервы бороздя, гнетёт от тяжести поклона
Перед иконою святой. Прошу у Бога я прощенья.
Зачем? Казнённая собой, я не достигну облегченья…

И зависть горькую таю  к счастливым мамам, и к их деткам.
Я двадцать лет, в душе всё там. - Тот поезд, чёрная  отметка,
- Срок преступленья моего, не выхожу  я из вагона…
- Кто взял сыночка моего, не преступив черту закона?

Как  отказаться я смогла!? Покоя нет мне ни минутки.
- «Себя саму я предала». …Жизнь дарит нам не ради шутки
Безгрешных ангелов своих, а мы их тайно покидаем,
Надеясь на добро других, и словно бабочки порхаем,

С надеждой счастье обрести, забыть о прошлом поскорее,
Но, от себя ведь не уйти, - смешная глупая затея!
Я возвращаюсь в тот вагон, сажусь на место роковое,
И издаю невольный стон, в рыданьях бьюся головою

О стол, прикованный к окну, - в последний раз я пеленала
Сынок тебя. За ночь одну себе судьбу я изломала…

Дверь отворилась и вошла в костюме синем проводница:
- Ну, что кукушка, как дела? Все двадцать лет, поди, не спится?

Узнала сразу я тебя. Что же, так поздно ты вернулась?
Сынок твой вырос у меня. Я замерла и пошатнулась…
- Не верю! Не бывает так. Она вздохнула: - Всё бывает.
Жизнь прожила не кое- как? С годами совесть начинает

Казнить, и тянет как магнит, взглянуть на место преступленья.
Мне  жаль тебя! - Господь велит …прощать. Но, нет тебе прощенья.
Да, и не будет никогда. А сына назвала я Сашей.
Теперь он мой!  А те года, - два может три ждала я вашей,

Хоть весточки, пусть небольшой. Надеялась, что  ты придёшь.
Теперь то, разговор пустой. – На станции своей сойдёшь
Ты навсегда. И, не дай Бог с тобой нам встретиться в вагоне.
Не плачь! Что слёзы? -  лишь вода и боль твоя в них не утонет…

Я Сашеньку брала с собой в поездки, хоть и трудно было.
А как подрос в детсад его, к сестре своей определила.
Заботилась она о нём. Любила,  Сашу как родного.
Вот так с сестрою мы вдвоём возились с ним. Пути иного

Нам не было. А Сашка рос, учился в школе, институте.
Сейчас уже последний год. …Не стой у нас на перепутье!..
Я, молча, вышла на перрон чужая всем, себе чужая,
С тоской взглянула на вагон, в последний раз судьбу пытая.
Мне стало легче от того, что сын зовёт кого то, мамой,
Пусть без согласья моего. - Нет у меня на это права…

(1997 - 2000)
1 (Так было)
Ну что, кликушечка кукушка
Порастеряла всех детей,
И словно баба потаскушка
Меняешь цвет своих мастей.

На карту ставила высокую,
А трёшься у чужих костров,
Осталась в мире одинокою
И лижешь под ногами пол

У подлости богатой чванной,
Тобой взращённой и чужой,
Ты стала гостьею не званной,
На землях вспаханных тобой.

Твои сыночки бьются насмерть,
Не помня кровного родства,
И рушится святая паперть
Единой веры. Все средства

Используются для раздоров.
Врагов сжимается кольцо,
А ты на свалке грязных споров
Теряешь истины лицо.

Поёшь чужими голосами,
Лжёшь на весь  мир и веришь в ложь
И смотришь честными глазами,
Жаль, «честь» из свалки достаёшь.
2 (Так будет)
Моя растерзанная Родина,
Моя измученная Русь,
Неужто, все дороги пройдены?!
Всем заяви: - Нет, я вернусь,

Могучей, сильной и сплочённой,
- Оплакивать меня не срок.
Не быть мне падшей побеждённой,
- Я всем врагам задам урок.

Все мои дети соберутся
И встанут под одно крыло.
Из рук моих любви напьются,
Добра, и станет всем тепло

От солнца ясного и неба,
От мысли, что едины мы…
И каравай ржаного хлеба,
Как святость вынесут из тьмы

На чистой вышитой холстине,
И хватит каравая всем.
В свои объятья жизнь нас примет,
И не согнутся не пред кем

Мои сыны с рукою нищей,
Погаснет мёртвая свеча.
А  кто погибели нам ищет,
Тот сам погибнет от меча!

Восторжествует правосудье,
Излечит раны мой народ.
- Я верю в то, что это будет,
Что в каждом сердце расцветёт

Цветок любви и состраданья,
Ко всем, кто на Земле живёт.
Жизнь всем дана для созиданья!
И это время к нам придёт…

Сокровища лежат перед тобой:
- Земля и это небо голубое,
Цветок, покрытый утренней росой,
И ласковое солнце золотое;

Ручей, журчащий в камушках резных;
И бархатистый бережок зелёный;
Над ним порханье бабочек цветных;
Деревьев шелестящих шапки - кроны,

Дарящие, прохладу в жаркий день;
И аромат по ветру разносимый
- Благоуханье трав. …Замшелый пень
Под ним нора, в ней прячется, ранимый,

Малышка крот, не знающий цветов,
Живущий мраком вечно чёрной ночи…
Стожок искусно сложенный из дров,
Гусёнок мчащийся что было мочи,

К реке со стайкой братьев и сестёр,
Раскрывши клюв и растрепавши крылья.
На бережку реки горит костёр…
Свинья жирнющая упала от бессилья

В большую лужу  и, закрыв  глаза,
Уснула сном приятным и глубоким.
На ухо её уселась стрекоза,
На спину две болтливые сороки.

У костерка три шустрых малыша.
Пекут картошку, рыбку желтобрюшку.
Бродячий кот крадётся чуть дыша
На запах рыбы, навостривши уши.

Навстречу ему выскочил щенок,
- Оскалил зубки, вздыбил шерсть на гривке.
Пришлось коту пуститься наутёк,
А у щенка от гордости как сливки

Глазёнки заблестели, - он герой!
Дождётся обязательно награды.
Он рыбку никогда не ест сырой.
- Хозяева с ним поделиться рады

И корочкой последнею сухой.
Бывает, целый день на речке мокнут.
Под вечер мать погонит их домой.
Бегут вприпрыжку. До того продрогнут,

Стучат зубами и заводят вой,
Когда их трут мочалкою от сажи…
Им жаль Дружка, - он пёсик дворовой.
И спать в кроватку к мальчикам не ляжет.

По небу ночь рассыплет жемчуга,
Луна постелет светлую дорожку
На речку, на уснувшие луга,
Скользнёт лучом по чистому окошку.

Хозяйка ночи, мастер волшебства,
Нас окунает в тайны, сновиденья.
И катят колесницу торжества
Лошадки белые, утопши по колено

В пушистых белоснежных облаках,
И сыплют сказки на Землю из ларя
Две добрых феи. В щедрых их руках,
Чешуйкой золотистою сверкая,

То рыбки, то русалочки мелькнут,
То чёрный кот, то лебедь – Царь Девица.
И никого они не обойдут:
- Пусть всем в объятьях ночи сладко спится…

Твой ангел не успел укрыть тебя от смерти своим телом.
Мой мальчик, как хотел ты жить, но время в бездну полетело.
И затвердело навсегда печальной датой на граните.
Рассыпались твои года  меж звёзд, сорвавшихся с орбиты.

В печали музыка миров песнь колыбельную слагает,
Понятную без всяких слов, а ветер ласково качает
На крыльях память о тебе, дождь твои слёзы к нам приносит.
- Ты плачешь о своей судьбе. Я слышу голос твой. Он просит

С мольбой, - вернуться к нам сюда, на эту грешную планету…
Родной мой, - горе и беда с Земли ползут по всему Свету.
Тоска твоя уйдёт в века. Я с каждым годом к тебе ближе,
Дрожит как лист моя рука, и серебром седины нижет

На волос мне прожитый день. Ты ж, юным навсегда остался.
Гони мой сын печали тень, -ты так красиво улыбался.
Но, пред глазами у меня лицо твоё в объятьях гроба,
И ночь пришедшая средь дня,  свечки восковая проба

На твоих пальцах. Я кричу беззвучно: Господи, за что же?
И ставлю новую свечу, чтоб согревала твоё ложе
Пред тем, как чёрная земля, тебя навек от нас укроет…
За кем идти, кому внемля, и кто нам врата те откроет?

Где смерти нет и нет беды, - там мир с любовью процветают,
И праведные там суды. - Там на детей не возлагают
Ошибки наши и грехи. …Остановите боль разлуки.
Довольно рвать сердца в куски и разбивать от горя руки

О мрамор чёрный и немой. - Прости мой мальчик, что тревожу
Покой твой я, прими душой цветы мои. Я их положу
На влажный холм сырой земли, на это серое надгробье.
Сберечь тебя мы не смогли от пули. …Взгляд твой исподлобья

Я ощущаю на себе. - Я мать, и я лишь виновата
В твоей прервавшейся судьбе. Жестокой будет пусть расплата.
Безропотно приму я суд, чтоб облегчить твои страданья…
Распятья матери несут! По всей земле боль их стенанья.

Твой ангел не успел укрыть тебя от смерти своим телом.
Мой мальчик как  хотел ты жить! Помочь тебе я не сумела…

Не знакомая женщина  улыбнулась вдруг мне,
И вздохнув, опустилась на пустую скамейку
Не знакомая женщина!- Что такого в тебе?
И мне стало неловко за свою телогрейку,

За свой вид не опрятный и небритость лица…
А она улыбалась и смотрела в окошко,
И мне так захотелось выпить кружку винца,
Что мой дед не жалея, мне налил на дорожку.

Достаю я из сумки трёхлитровый бутыль,
И две кружки резных, - тоже деда работа.
А, у кружек его удивительный  стиль,
- Только ставишь на стол тут же, выпить охота!

В обе кружки вина до краёв я налил
И запахло в купе лесом и виноградом,
И вина незнакомке осмелев, предложил.
А она рассмеялась: - Федька  «Горе- отрада»!

Да, неужели меня ты ещё не узнал?
Твоя бабка нас вместе гоняла из сада.
Помнишь школу в «Сосёнках»? – Ты стихи мне читал.
А твой дед называл тебя «Горе - отрада».

- И я вдруг онемел, и что не знаю сказать?
Не знакомая женщина – Светка, Светочка, Света…
- Очень  ты изменилась, как тут было узнать.
Ты красавицей стала. …Наше прошлое, где ты?

Выпьем Светка - Светлана, вспомним юности даль.
О судьбе и о жизни, если хочешь, расскажешь…
А, счастье было в руках, - разлучились мы, жаль?
Я ей кружку подал: - Свет, по «махонькой вмажем»!

- Как мой дед говорит. Ты ведь помнишь его?
- Помню Федька, всё помню! И тебя не забыла.
Двадцать лет с того времени, почитай утекло…
И тогда я тебя, ой! Как сильно любила.

Ты уехал учиться и пропал навсегда,
Ну а я вышла замуж без любви, от досады.
Сын и дочь у меня. - Да! - Пролетели года.
В гости к нам приезжай, мы всегда будем рады.

Ну, а ты то, живёшь как, вечный странник дорог?
- Я вино залпом выпил: - Светка, я одинокий!
Ни детей, ни жены нет, - так велел видно Бог.
Дед мой мне говорит: - Федька ты однобокий.

Ни с одной не ужился, и женат был не раз.
Я на Светку смотрю, - вот такое брат дело!
А она рассмеялась, и искры сыплют из глаз:
Федь, так это понятно, - я того не хотела!

Всю любовь я мой милый захватила себе.
И, с другой тебе счастья, ну никак не желала.
- Вот как!?- Светка  ты ж замужем, муж при тебе?!
А она улыбнулась: - Мужа нет, я прогнала.

Год прожили всего то. Детям он не отец.
Помнишь Федь нашу ночь? Только раз всего было.
Ты в любви мне так клялся, ну какой же стервец!
Эх! Разлука судьба, с нами как пошутила.

А, близняшки мои, как две капли воды,
На тебя Федь похожи, моё «Горе – отрады».
Воздалось тебе миленький за «ночные труды»…
« Камни пали с души! А «Вы» что то, не рады»?

Эта тайна меня Федь, много лет уже жжёт,
И с детьми я намаялась, Машка часто болела,
Ну  а Федька рос неслух в детстве. Было, придёт
В синяках весь домой, - Ох! я белугой ревела.

А он мне, - мам не плачь ты! Этот Колка Фугас,
- Злой он мам и противный, малышей обижает!
А, какой я фингалище  засветил ему в глаз…
Сын теперь то мой взрослый. Стать военным мечтает.

В офицерском училище  второкурсник - герой!
Ну, а Машка, та …в пединститут поступила.
Я у них гостевала, теперь еду домой.
На беду, иль на радость я тебе всё открыла?

Взял я за руку Свету и смотрю ей в глаза:
Ну, дурёха ж ты Светка и чего натворила.
Я уехал, ты замуж за Алёху Туза!
Писем сколько послал. – Я их не получила,

- Светка тихо сказала: - Вот такие дела.
- После драки известно «кулаками не машут».
Нас соседка Рыжуха  Федь с тобой развела.
Помнишь Анечку ты ли, её мать тётю Дашу.

Почту Дарья носила. Письма наши с тобой
Отдавала все Аньке. Та с тобой связь держала,
- За тобой Анька бегала «ненаглядный ты мой».
Светка, вдруг загрустила и слезинка упала

С её глаз потемневших, прямо в кружку с вином.
Я обнял её крепко: - Ты прости меня Света
А, она усмехнулась, я простила давно.
Да, самой от себя всё прощения нету.

Адрес дам, если хочешь – приезжай иногда.
Детям я о тебе правду всю рассказала.
- Я на Светку смотрю: - нет, теперь никогда
Я с тобой не расстанусь. Так что прямо с вокзала,

Мы заглянем ко мне, – робу надо всё ж снять…
К деду я прям с работы прилетел вертолётом.
- Что то, стал мой дедуля со здоровьем сдавать.
Я ведь дом здесь купил. Нет! Ему неохота

Расставаться с тайгой, -  так один и живёт.
Я поближе к нему то, перебрался недавно.
Дома редко бываю. Да, и кто меня ждёт?
Светка снова смеётся: - Это Феденька славно!

И теперь уж тебя я никому не отдам!
Завлекать буду Федя! Ты ж свободный мужчина.
И тебе я по нраву,- вижу Федь по глазам,
А тебе однобокому, так нужна половина…

«Не знакомая женщина» мою руку взяла
И погладила нежно. Светка, Светочка, Света!..
И в душе моей осень, вдруг весной зацвела.
Если осень в цвету,- это к счастью примета…

Я в эти травы упаду, сомну ковёр горячим телом,
Покой душевный обрету и загадаю что хотела.
Я загадаю ясный день и небо синьки голубее,
Тебя в фуражке набекрень. На миг ты станешь мне роднее

«Мужчина мой, простой мужик, пропахший лошадьми и дымом».
- Ты ниоткуда вдруг возник, случайно проезжал ты мимо
На своём бешеном коне, а я тебя остановила.
Твой синий взгляд скользнул по мне, и я про совесть, стыд забыла.

Я устремилась вся к тебе, - мне соблазнить тебя хотелось.
И ты приблизился ко мне, – земля и небо завертелось
Перед глазами у меня. …Слиянье наше было грубым.
«Люби! -  Рабыня я твоя». Солёные сухие губы

Меня ласкали горячо, а жеребец зло бил копытом.
Кусала я твоё плечо, чтоб не зайтись высоким криком.
Я растворилась вся в тебе. - Меня не стало, - боль и сладость.
Не ждавши перемен в судьбе, и окунуться снова в радость.

С тех пор я жду и жду тебя, молю: - Скорее возвращайся!
Моя судьба теперь твоя, - сбежать любимый не пытайся…
Я слышу снова дробь копыт и голос твой:- Моя отрада!
Но, впереди тебя сидит другая, и я стала падать

Во тьму средь ясна бела дня. – Я для тебя была забавой.
Забыл ты скоро про меня,- не стала я тебе отравой.
Умчались вы в простор полей, а я одна в траве измятой.
Не будет больше сладких дней, - вслед за грехом пришла расплата…

Древняя старушка греется на солнце.
Перед нею кружка медная. На донце
Сладкое вино.- Пьёт вино старушка:
- Мне оно как кровь, не пустеет кружка.

Люди мимо ходят, и вино, и пищу
Мягкую приносят и свою долю ищут.
Я для них святая. - Лет живу без счёта.
Далеко за сто! – Вся моя работа

Прочитать молитву от беды, напастей.
Каждый человек ищет в жизни счастье…
От рожденья я девственна, пречиста.
А кто я такая? – На руках монисто,

И на шее тоже, - серебро и злато!
Бархат, шёлк на мне. - Знать была богата…
Каменный мой дом выстелен коврами.
Рысь со мной живёт с острыми ушами.

Умная, как кошка, верная подруга!
Забрела ко мне в зиму. - Злая вьюга
Отворила двери. - Нам вдвоём теплее,
Сытые мы с нею. Люди не жалеют

Лучшие куски нам, ну а как иначе!?
Я молюсь за них, надо и поплачу…
Жизнь она в полоску, - черная и белая.
Мне даны молитвы. - Я на них умелая…

В кружку из кувшина кто то, льёт вино:
- На здоровье бабушка! – Так и быть должно,
- Думает старушка: - Добрый человек,
Счастье ему в руки на весь долгий век!

Древняя старушка греется на солнце.
Перед нею кружка медная. На донце
Сладкое вино.- Пьёт вино старушка:
- Мне оно как кровь, не пустеет кружка…

Кто пойдёт за туманом, - не вернётся назад.
Жизнь река, и с обманом, - годы в бездну спешат.
Миражи и виденья, счастья призрачный свет,
Радость, боль и сомненья. А любовь? - Есть, иль нет.

Может выдумки это!? - Наважденье, туман.
Не дождаться ответа от судьбы. – Ураган
Пронесётся нежданно.- Всё снесёт на пути.
В нашей жизни всё странно, - со стези не сойти…

Счастья ждём мы, гадаем: - время не подогнать.
Где найдём, потеряем. - С грустью скажет вдруг, мать:
Не твоя дочь он доля! – То, не, счастье обман.
Человек он случайный. Не растает туман,

Нет обратной дороги! – Отступись от него.
Боль уйми и тревоги. Пусто всё, что его…
Кто пойдёт за туманом, - не вернётся назад.
Жизнь река, и с обманом, - годы в бездну спешат.

Миражи и виденья, счастья призрачный свет,
Радость, боль и сомненья. - Жизнь на всё даст ответ…

ВОТ ТАКАЯ ИСТОРИЯ (1995г – рассказ – стихопроза)
В роддом поступила девчонка. - На вид ей не дашь двадцати,
- С закушенными губами, - так трудно ей было идти!
Она потихоньку стонала, в руке теребила косу,
От боли глаза закрывала, пот струйкой стекал по виску.

Её проводили в палату. Сестра ей сказала, - терпи!
У доктора много работы, лежи и тихонечко жди.
Она улыбнулась сквозь слёзы: - Да я ничего, подожду.
С ребёнком бы, что не случилось, - я это не переживу…

- Какая ты вся «голубая», в чём держится только душа?
- Соседка по койке спросила: - А муж то, хоть есть у тебя?
- Муж есть, только нет его дома. На службе сейчас, далеко.
- Ему сообщить может надо! – Ой, нет! Не тревожьте его.

- А ты как сюда то, попала, в такую несветную даль,
- Молоденькая и городская, и как себя только не жаль?
- Работаю я в интернате, детишек учу рисовать.
Природа, тайга здесь чудесная, а город, что может он дать.

Здесь утром легко просыпаться, и воздух морозный так свеж!
И мужу легко добираться до этих вот, северных мест.
Он дома не часто бывает. Здесь база отправки у них…
Нам счастья надолго хватает, - мы ж, делим его на двоих.

Её доктора осмотрели, сказали, -  лежать и лежать,
Режим прописали постельный, до срока полмесяца ждать.
Она согласилась спокойно: - лежать, так лежать! Ну и что ж…
Лишь только б, ребёнок родился, - на всё ради крошки пойдёшь.

- Сама ещё, просто ребёнок. – Ну, что вы? Мне двадцать второй!
Я замужем ровно два года и муж у меня золотой.
Соседки шептались: - Взглянуть бы, хоть глазом одним на него.
Из дому наверно, сбежала? И нет у неё никого…
2
Сестричка пришла, сообщила: - К вам гость! Распахнулась тут дверь,
В палату ввалился мужчина, в меху, словно сказочный зверь.
С охапкою роз и корзиной, где фрукты лежали горой.
- Алеся, – позвал он негромко. – Я здесь, я сейчас дорогой.

Она встрепенулась, как птица: - Ты шубу сними, тут тепло,
А он ей навстречу тянулся: - Любимая всё хорошо?
Он сбросил и шапку, и шубу, её как ребёнка поднял,
И нежно с таким упоеньем к себе прижимал, целовал.

Потом огляделся неловко: - Простите, соскучился я!
Моя ненаглядная крошка. Как жаль, что не на долго я.
Меня отпустили на сутки. У нас там случилось чепе.
Да ты не грусти моя радость, - я так торопился к тебе!

Друзья меня в путь снарядили, а фрукты со Света всего!
Мы так за тебя испугались. Ещё б, не случилось чего!
Уткнулась лицом она в розы: - Где взял их, - зима и мороз?
А их из Москвы дядя Саша, на свадьбе был, помнишь? - привёз.

Ну, что вы там все всполошились? И ты повзрослей Лёшка будь!
Ведь я уже выросла, видишь? – Ну, да, пополнела чуть – чуть…
А помнишь, ты в море тонула, - тебе тогда было лет шесть.
- Меня потерять ты боишься?! – Ещё бы! Я рад, что ты есть!

Я ждал тебя долгие годы. Ты так потихоньку росла.
А помнишь «мышиный свой хвостик»? Теперь, вон какая коса…
Давай заплету тебе волос. – Алёшка! Людей насмешил!
- Алеська, родная, ну что ты? – Люблю! Без тебя Свет не мил.

Потом оглянулся неловко: - Простите, соскучился я…
И встретились мы не на долго. – И мне возвращаться пора.
Сестричка вошла, сообщила: - За вами пришли, вас там ждут.
- Спасибо тебе дорогая, за этот душевный приют.

Подал ей три алые розы и счастья, любви пожелал.
- Найти мне такого бы мужа!? Он руку ей крепко пожал.
Потом осторожно на койку  Алеси присел: - Мне пора.
Он словно пред нею молился. Любовь! – Это вам не игра.

Ты мой родничок ненаглядный, хочу тебя выпить до дна.
С тобою я как не нормальный: - Скажи, что ты любишь меня!
- Люблю! – А ты разве не видишь? До встречи не долго, уж ждать.
Иди, там зовут тебя, слышишь! – С собой мне тебя бы забрать…

- Нельзя дорогой, успокойся. Я ждать тебя буду, не ныть,
Ведь мне ещё надо ребёнка здоровым и крепким родить.
Иди, и не вздумай вернуться. Он в дверь, словно в бездну шагнул.
В дверях второпях оглянулся: – Люблю! Не сказал, а шепнул.

Алеся цветы раздарила, на всех поделила арбуз,
Потом, улыбнувшись, спросила: - Как вам суматошный мой муж?
Такой шобутной у меня он и всё не взрослеет на грех.
Остался мальчишкой нескладным, и самый он лучший из всех.

- Ну да, сказанула, - мальчишка. – Да он, как таёжный медведь!
Сама то, как птичка малышка. Такого смогла как завлечь?
А ты не боишься. Разлюбит и бросит тебя, что тогда?
- Кто знает? Что будет, то будет. - Всё время. Покажут года…

- С таким нужен глаз. – Ой, девчонки, за ним на край Света б пошла,
- Сказала соседка по койке. Теперь изведётся душа.
Мой тоже не плох, но с восторгом, меня на руках не носил.
На свадьбе напился с позором, такой там скандал учинил…

Ревнует меня он безбожно. Чего уж, теперь ревновать?
С таким то, гульнуть невозможно. Теперь вот, собралась рожать…
Текут разговоры неспешно. Алеся счастливая спит,
И дышит пичуга чуть слышно, - ей снятся из прошлого сны.
3
В сиротках осталась малышкой. Ей дедушка всех заменил.
Соседский мальчишка Алёшка её на рыбалку водил.
Делился он с ней и конфетой, и в школу возил на санях,
И в стужу, была чтоб одетой. Серьёзный, заботливый, - страх!

Алёшка жил с бабкой и дедом. Мать поздно его родила.
- Слыла средь людей привередой, ужиться ни с кем не могла.
Мужей своих часто меняла. Все были ей нехороши…
И сына то впрочем не знала, а дед в нём не чаял души…

Алёшка уехал учиться. Три года не виделись с ним.
Вернулся к её выпускному, увидел, на месте застыл:
- Алеська, ты так повзрослела, а я тебе куклу привёз!?
Вдобавок, …похорошела! Ну, ты задала мне вопрос.

А я собирался невесту себе городскую искать.
Какая теперь тут невеста, - себя бы не растерять.
Такою красивой ты стала! – Глазищи огнём прямо жгут.
Фигура. …Алеська, ну надо ж! Кого эти прелести ждут?

- Да, брось ты смеяться Алёшка! Я выросла, так ну и что ж?
А ты на большого медведя в своей шевелюре похож.
Ну ладно. Поедешь кататься на лодке со мной, …как тогда?
- Ну да, чтоб опять искупаться – холодная в море вода.

Он за руку взял её нежно. Алеська глядит на него.
- Сдаюсь я! – Сказал он небрежно, а сердце в груди зацвело.
В душе разгорелось, вдруг пламя. Алесю к груди он прижал:
- Прости, не могу удержаться, …и крепко поцеловал.

Она, в удивленье, застыла: - Простить, а за что? Я ждала,
Вот вырасту, ты и заметишь, и …может полюбишь меня?
Тебя полюбить? – Ах, ты глупая! Да я ж, тебя с детства люблю…
Алёшка, а как же с  учёбой? – Учись, надо, я подожду…

Три года Алеся училась. Диплом получила весной.
А с ним видно, что то, случилось. – Не едет Алёшка  за мной?
Быть может меня разлюбил он, а может со мною шутил,
Примчался, повеселился, и снова назад укатил.

Алёшка приехал. Под вечер Алеся собралась уж спать:
В рубашке с косой расплетённой, как лебедь. Ей только б летать.
Тихонечко дверь отворилась. Дедуля вернулся домой?
Ой, нет! Не дедуля, а кто же? Высокий и очень большой.

Когда разглядела, застыла, рубашку прижала к груди:
- Алёшка, я так испугалась, и я не одета. – Прости.
Не надо одежды. В окошко я долго смотрел на тебя.
И я ошалел. Из чего ты такая вот взялась, вдруг вся?

- Меня ты раздетую видел? – Да, видел! – не смог он соврать.
Когда мы поженимся, слышишь? Нет сил у меня, больше ждать…
Она обняла его тонкой, упругой и тёплой рукой:
- Согласна я, милый мой слышишь! Хоть в омут пойду за тобой…

В объятьях Алеси не стало, - Алёшка её целовал,
Рубашка под ноги упала, огонь по телам пробежал.
Шептала Алеська: - мне страшно! А вдруг ты разлюбишь меня?
Тебя разлюбить невозможно. – Хотел я, - да только всё зря.

Он ей овладеть не пытался, а просто с любовью смотрел
На нежные девичьи груди, рукой прикоснуться не смел…
- Алёшка, ну что ты так смотришь? Мне стыдно, боюсь что умру.
- Сейчас от себя тебя спрячу и в простынь её завернул.

Заря разметалась по небу, и  утро рассвет разбудил…
Свою драгоценную кроху Алёшка с собой увозил.
Они расписались. Дед рад был: - Такие выходят дела.
Когда ж вы успели влюбиться, а я, почему то, не знал…

Ты там береги её Лёшка, - она ж как тростинка у нас.
Гляди, чтоб в снегу не утопла, а то потеряется враз.
Алёшка ответил шутливо: - Дедуля, ну ты и сказал!?
Алеська не птичка синичка, - ты ж в клетке её не держал…

Она и на лодке по морю смогла управляться веслом,
В ней много и силы и воли! Не бойся, …не пропадём.
- Ну ладно, зашмыгал он носом, ступайте к вагону, гудят.
Счастливо живите ребята. Приедете, буду вам рад.
4
В купе им соседка попалась, - не девка, а просто огонь.
В Алёшку стреляла глазами, а он не пробойная бронь.
Прощаясь, сказала: - Ну, парень тебе ж, не такая нужна!
В ней росту то, метр, с полтиной. В чём держится только душа?

А он ничего не ответил, лишь крепче Алесю обнял,
Поднял  воротник ей на шубке и шарф на груди завязал.
В посёлке их ждали ребята и свадебный убранный стол,
Топилась железная печка, и шкурами устланный пол.

Сиянье свечей в полумраке, мерцание звёзд за окном.
Шампанское лилось рекою, и жаркое «Горько» потом.
Им песни пел друг под гитару. За полночь ушли все гурьбой,
Оставив влюблённую пару: Теперь пусть займутся собой!

Алёшка с посудой возился, она разобрала постель.
Казалось, что это ей снится: - Я замужем! Ну не ужель?
Какой он большой и тяжёлый, - боюсь, что раздавит  меня.
Алёшка над нею склонился: - Ну, как ты пичуга моя?

Пора отдыхать, - ты устала. Помочь? Дай, раздену тебя.
Душа в ней затрепетала: - На надо Алёш, я сама.
- Не бойся, тебя не обижу. Всё будет у нас хорошо.
Ты слышишь меня? – Лёшка слышу. - И это случиться должно.

А я не боюсь мой любимый! Желанный! До дна меня пей.
Я сильная, - сам говорил ты. Ты муж мне. – Алёшка смелей!
Она к нему крепче прижалась: - Бери меня,  вся я твоя!
- Пичужка моя ты попалась! Моя ты и только моя!

Дыханье на миг в ней прервалось. Разлился огонь по груди.
Его ненасытные руки ласкали её до зари.
Алеся плыла как в тумане. - В ней женщина, вдруг расцвела.
- Ну, надо ж, какая ты стала. – Алёшка тобой я жила!

Он жадно к ней снова тянулся. – Алёшенька, спокойнее будь.
- Я будто, умом повернулся?  Наверно свихнулся чуть, чуть.
Тебе было больно родная? – Ну что ты! – Алеся в ответ.
- Всё было прекрасно любимый. – Хочу жить с тобой до ста лет.

Вздремнули они не на долго. Алёшка в печь дров подложил.
Она разметалась в постели, - нагая. Глаз не отвести.
А волосы пышной волною струились, текли по груди,
И капельки крови горели на простыне гроздью рябин.

Накрыл он её покрывалом. Себя не жалея ругал:
- Девчонка моя дорогая, ну я и дурак, ну нахал.
Всю ночь над тобой куролесил, добрался, запреты все снял,
А ты не стонала, терпела:- Я розу в бутоне сорвал.

Алеся проснулась, - Алёшка, наверно, пора мне вставать!?
Вода есть? – Мне б, надо помыться, и простыни Лёш, постирать…
-Не надо! – Их спрячем на память, и будем хранить, как секрет.
Ты мне, вон какая досталась. – А ты что же думал? – Что нет!

- Глянь милая, ванна какая! Воды в неё тёплой налил
И словно ребёнка Алесю купал и в постель уложил:
- Поспи, я всё сам здесь устрою. - Устала и выдохлась ты.
Дурак дураком я порою, - «В  букеты собрал  он цветы»

Три дня было тихо, спокойно, и вдруг телефон зазвонил:
- Алёшка на завтра полёты, тебя вызывает комбриг.
Алеся взгрустнула: - Так скоро. Надолго? – Сегодня не жди…
И так промелькнули два года: разлуки, свидания дни.
5
Ей роды дались с дикой болью, - боль рвала на части её:
- Ой, мамочка, как же мне больно.- Когда ж это кончится всё?
Скорей бы родился ребёнок. Боюсь, что не выдержу я…
- Ну вот, и малыш появился, - сказала с улыбкой сестра.

Мальчишка! Такой большеглазый, такой коренастый. – Крепыш!
А он всё кричал огалтело. – Ну, лёгкие – громко кричишь!..
Алеся лежала в постели, блаженство разлилось в груди…
Алёшка склонился над нею: - Живая, Смотри не умри!?

- Тебя, как в палату пустили?- Цветы медсестре подарил.
- Алёшка, да ты не нормальный! – А я им когда ни будь был?
Сестра прибежала: - Скорее! Сейчас сюда доктор войдёт.
А он неуклюже топтался: - Чего же так быстро? – Ну вот!

К двери он рванулся, а доктор уже на пороге стоит
И строго, всё же с улыбкой, на парня в халате глядит:
- А это ещё что за чудо, чей гость к нам зайти пожелал?
Он мой, прошептала Алеся. – Хорош! Ну и всё же нахал…

- Нет, я не нахал. – Извините! Потупил Алёшка, вдруг взгляд.
Я только, вернулся с полётов. Про сына узнал. И так рад!
- Беда мне с такими мужьями. Упрутся, с пути не свернуть
Идите, ну что ж вы стоите!?- Да, хоть, поцелуются пусть!

Соседка по койке сказала. И доктор смеялись с сестрой.
Завистливо все завздыхали: - Иди ты, целуйся, не стой!
Алёшка смутился: - Да, ладно! Домой заберу, вот тогда.
Алесю он чмокнул лишь в щёку. – Шепнул: - Ты моя навсегда…
5
Приехал за ними с букетом и шубкой, что снега белей:
- Алесь, тебе к родам подарок. – А ну, королева, надень!..
Он сына нёс словно награду. Сияли от счастья глаза:
- Сегодня напьюсь до упаду. – Напьюсь, разразись хоть гроза!

Алеська смеётся: - Напьёшься, а кто за тебя полетит?
- Так я заработал отгулы. Сорокин меня заместит.
- Ой, Лёшка! Скорей бы до дому. Малыш наш спокойный. Всё спит
В пуховом своём одеяле, тихонько, чуть слышно сопит.

А дома их ждали ребята, накрытый для встречи их стол,
Тепло от натопленной печки, и шкурами устланный пол.
Подарки Алесе, ребёнку: - Я что вам троих родила?
Рубашки на вырост, -  нет счёту, штанишки, пелёнок гора…

Мы все понемножку старались, - сынок ваш засоня сурок.
Всего то, здесь с миру по нитке! - Ну да! Тут не нитка, клубок.
Расти мой малышка сыночек. Нарядов тебе не сносить.
«Пелёночки и распашонки?» - Излишки придётся дарить.

И все, затаивши дыханье, смотрели как спит мужичок.
Алёшка светился от счастья: - Прошу вас, потише. Молчок!
Серёжей назвали сынишку. Дед им телеграмму прислал:
- Встречайте, нагряну к вам в гости, спешу, тороплюсь на вокзал.
6
Сын рос не болел и был шустрым. И вымахал до потолка.
Однажды под утро вернулся. – Сынок я всю ночь не спала.
- Да мы мам, с Наташкой подругой встречали рассвет над рекой.
Ты, знаешь, я вроде влюбился. – Влюбился!? Такой молодой!

Ну да молодой, ты как скажешь, - мне в Армию скоро идти,
Пока отслужу и Наташка успеет ещё подрасти…
Наташка росла и дождалась, зарделась как маковый цвет,
Когда он ей замуж предложил. – Так с маху? – И сразу ответ.

-  Серёжка, да ты заполошный! Мы мало встречались с тобой.
- Так ты меня что же, не ждала? Отпрянул. – Куда ты, постой!
Ждала и люблю, и согласна с тобой на край Света идти.
- Ну, вот всё понятно и ясно, Орбита одна – не сойти…

И в город они укатили. Дочурка родилась у них.
Счастливые и молодые. - Заботы, любовь на двоих.
Алеся к ним ездила в гости. Алёшка на Север летал,
И жаркими были минуты, когда он домой попадал.
7
Беда в жизнь ворвалась,  не ждали. Увлёкся Алёшка другой.
Молоденькая и озорная. – Алёшка!? – Что будет со мной?
Алеся ушла из застолья.- Боль в сердце, в душе пустота.
Не уж то, я так подурнела, - увяла моя красота.

Печально тряхнув головою, - распалась коса по плечам
Нет больше меня королевы. Алёшка!? И, молча, ушла.
А дома у зеркала села: - Я та же, а может не та?
Алёшка пришёл очумелый: - Ушла, почему без меня!?

А я сразу и не заметил где ты, упорхнула куда?
- Ты сам себе Лёшка ответил: - никто стала я для тебя.
Упрямо качнув головою: - Семейный совет ни к чему.
- Алеська, меня ты ревнуешь? – Люблю я тебя лишь одну…

Что прожито, то не воротишь. - Там было всё наше с тобой.
Любви нашей ниточка рвётся. – Беду не отринешь рукой.
Помехой тебе я не стану. Влюбился ты. Помню твой взгляд
Смотрел на меня ты когда то, - вот так же, лет двадцать назад.

Алеся сидела на стуле с таким не преступным лицом.
И не было в нём ни кровинки, и белая прядь над виском.
Алёшке дышать стало нечем: - О Боже, какой я стервец!
Да как же я мог? Разгулялся как вольный в себе жеребец.

Алесю люблю я! Вот дурень. Увлёкся, подвыпив, другой.
Жена у меня – королева. По Свету не сыщешь такой.
- Алеся!? – Не надо Алёшка. Идти мне вот некуда, - жаль!
И камнями  сердце давила, смотрела, как в прошлую даль.

Не смог он коснуться Алеси, прощенья просить не посмел.
- Алёшка тобою делиться? Ты мой был! – А так – Насовсем…
- Алеся, родная! Как яма разверзлась пред ним.- Сделай шаг.
Сквозь землю бы мне провалиться. Алесю вернуть! Только как?

Родная не надо! Прошу я. – Слова твои бьют наповал.
Я в пропасть как будто свалился, и в чёрную бездну попал.
Слова беспощадно летели. - Жизнь наша пошла нам не впрок,
И стёклышком тонким разбилась. Разлука – ответ нам в упрёк.

Алеся ушла без оглядки, и слёз он не видел её,
Она их смахнула украдкой. Алёшка сглотнул горький ком.
Налил коньяка, выпил залпом, курил, что темнело в глазах
Алеся! Как жить и что делать, и в душу вползал мерзкий страх…

А время шло медленно, нудно. - Не видел её много дней.
И в доме всё так же уютно. – Алеся!? – Он думал о ней.
Она ж окунулась в работу. Всё время была средь детей.
Старалась убить свои чувства, но как? Не далось это ей.

- Люблю я Алёшку, нет мочи. - Увидеть одним хоть глазком.
Ослепли мои бы очи. Не видела я б ничего.
Уехать к невестке и сыну? Жаль, дед приказал долго жить.
Алёшка!? – Вдруг что то, случится? – Не мальчик и стал много пить.

С работы он шёл, в ожиданье. Не уж то опять тишина?
Что делать? Судьба как махина, раздавит, измелет до дна.
Увидеть хотелось Алесю. Люблю её.- В сердце она.
Внезапно остановился. В окне свет. Ну, не уж то, пришла?

Алеся встречала у двери, ждала, била мелкая дрожь:
Ну, нет, не нужны нам потери! Наш сын на Алёшку похож…
- Вернулась ко мне ты родная! – По дням я всю жизнь прокрутил.
Не жить мне без нашего Рая. – Весь Свет без тебя мне не мил.

Как долго меня ты казнила. - Тебя и себя, нет уж сил!
- Тебя я Алёшка простила.  – Я Бога об этом молил,
Хотя и не верю я в Бога. Хочу, да напрасны труды.
Обнял её крепко: - Алеся!? – Остынь  и попей ты воды.

Нет, пей ты сама эту воду. Напиться хочу я тобой!
Алёшка пусти, дверь открыта. Соседи глядят, чумовой.
Глядят? Ну, так что ж, мы не воры, - чужое нам не зачем брать.
Плетутся пускай разговоры, - им счастья у нас не отнять.

Луна, звёзды смотрят в окошко. На сердце покой, благодать!
Алеся взгрустнула немножко: - Мне что то, не хочется спать.
Он жадно припал к ней губами: - На руки поднял, закружил:
- Не будет разлук между нами, и боль из души отпустил…